Заместитель главного редактора службы информации телеканала РЕН-ТВ, автор и ведущая программы "Неделя с Марианной Максимовской" (или просто "Неделя"), одной из самых острых, по оценке телезрителей, информационных программ.
Марианна Максимовская родилась в Москве 7 апреля 1970 года. В 1988 году поступила на факультет журналистики МГУ имени Ломоносова. Сразу после путча 31 августа 1991 года Максимовская (на тот момент - учившаяся на четвертом курсе) пришла на работу в службу новостей Первого канала.
1992 году Максимовская окончила МГУ. В 1993 году стала корреспондентом НТВ – одной из первых частных телекомпаний России. В 1997 году сделалась ведущей программы "Сегодня" на НТВ. В 2000 году телеканал предложил ей вести выпуски новостей и, одновременно, быть ведущей программы "Герой дня". Но спустя год Максимовская вместе с большой частью журналистов ушла на ТВ-6.
В 2002 году, когда ТВ-6 прекратил свое существование (его место занял телеканал ТВС), Максимовская стала работать на ТВС ведущей основных выпусков новостей. В 2003 она приняла предложение Ирены Лесневской (основательницы РЕН-ТВ, возглавлявшей тогда телекомпанию) создать на канале РЕН-ТВ свою аналитическую программу. Эта программа получила название "Неделя с Марианной Максимовской" и, по оценкам телезрителей, стала одной из самых острых телепрограмм. Одновременно Максимовская стала заместителем главного редактора Службы информации телеканала.
Выбор телеканала сама Максимовская объяснила тем, что РЕН-ТВ остался единственным крупным телеканалом, не подконтрольным государству.
УФСИН утверждало, что никакой голодовки не было. Телекомпания РЕН-ТВ объявила, что готова отстаивать свои интересы в суде. 19 января 2006 года в Хамовническом суде Москвы состоялось первое слушание по делу. Рассмотрение дела по существу было перенесено на месяц.
В дальнейшем суд отказал Максимовской, просившей допросить самого Ходорковского в качестве свидетеля. В то же время он потребовал от УФСИН представить более серьезные обоснования для иска к РЕН-ТВ, тележурналистке и адвокатам. Рассмотрение иска было отложено до 17, потом и до 27 апреля (УФСИН ходатайствовало о привлечении представителей следственного изолятора "Матросская тишина" в качестве заинтересованных лиц), а затем перенесено на 27 июня.
25 августа 2006 года суд признал ряд высказываний адвокатов в программе Максимовской не соответствующими действительности и обязал их опровергнуть эти высказывания. В то же время в словах телеведущей состава преступления обнаружено не было.
В августе же руководство РЕН-ТВ приняло решение увеличить продолжительность программы Максимовской на полчаса. А в сентябре 2006 года "Неделя с Марианной Максимовской" вышла в финал телевизионной премии "ТЭФИ-2006" в номинации "Информационно-аналитическая программа". Ее соперниками стали программа "Тем временем" с Александром Архангельским (телеканал "Культура") и "Вести недели" (телеканал "Россия"). Определение и награждение победителей запланировано на 17 ноября 2006 года.
Спустя год после закрытия «Недели» с Марианной Максимовской сайт узнал истинные причины ухода ведущей с РЕН ТВ.
Митинговать нелепо
На открытых федеральных каналах «Неделя» оставалась единственной аналитической программой, где критиковали власть и высказывали независимую, отличную от Кремля позицию. Ведущая Марианна Максимовская была последней «недобитой» боевой единицей старого НТВ. В августе 2014-го расправились наконец и с ней. Просто сказали, что она зря вышла из отпуска, может дальше гулять. И это несмотря на то (а может быть, и из-за того), что, по данным официального измерителя телерейтингов TNS, на момент закрытия «Неделя» собирала на РЕН самую большую аудиторию. Не Прокопенко, не Чапман, а Максимовская.
Марианна не стала митинговать, как в 2001-м. От тогдашнего группового (со Светланой Сорокиной, Евгением Киселевым, Виктором Шендеровичем) похода к Путину толк был? Не было. Теперь на него надеяться тем более нелепо.
Максимовская устроилась в консалтинговую компанию «Михайлов и партнеры». Но на главный вопрос – в чем причина закрытия программы – ведущая за этот год так и не ответила. А это, в общем, нечестно по отношению к зрителю: делать вид, что ничего не произошло. И хотя Максимовская, как мы наверняка выяснили, и сегодня не хочет развивать в СМИ больную тему, мы попытаемся разобраться, почему прикрыли «Неделю», что случилось за этот год с коллективом и могла ли максимовская передача сегодня выжить.
«Для нас всех это ад кромешный»
«Мне-то все равно, мне терять нечего, но боюсь навредить другим ребятам, – осторожничает один из бывших журналистов «Недели». – Для всех нас то, что происходит на ТВ – ад кромешный...» Так нам сказал не один человек. Эти люди не трусят – они по-прежнему ощущают себя командой. Намаявшись в поисках работы, принимают любой выбор коллег. Даже тех, кто перешел, рассуждая формально, в стан идейных противников: Вячеслав Гузь на Russia Today, Анастасия Пак – в «Анатомию дня» (НТВ). Поэтому мы особенно признательны Евгению Матонину и Леониду Канферу, которые согласились ответить на наши вопросы. Они никому не хотят подложить свинью – просто высказывают свое частное мнение.
– Я, честно, уже и забыл, что в августе годовщина закрытия, – признался Евгений. – Ребята напомнили, решили устроить в ресторане дружеские посиделки. Как там у Пушкина? «Бойцы поминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они» – так все и было.
– Обсуждали, что происходит с профессией, с людьми... ужасно печально, – добавляет Леонид.
Ни тот ни другой (оба, кстати, лауреаты премии «ТЭФИ» – еще в то время, когда ее уважали в профессиональной среде) не нашли работу на больших российских каналах.
– «Неделя» была особенной программой, – объясняет Матонин. – Я понимал, что работать смогу не везде. Говорить вещи, противоположные тем, что говорил в «Неделе», для меня не комильфо. Поскольку занимался еще и документальным кино, устроился в компанию шеф-редактором исторических проектов. Но из-за кризиса начались финансовые сложности...
Канфер попытался было сунуться на один крупный канал:
– Там очень удивились: «Мы не знаем, куда вас встроить». Я подумал, что встроить меня действительно очень сложно, потому что бэкграунд у меня совсем неподходящий. Сейчас на ТВ, которое представляет собой одну сплошную пропаганду, нужны абсолютно другие люди. Поэтому я выбрал статус свободного художника.
Поперек горла власти и коллегам
Что касается причины закрытия «Недели» – журналисты сходятся в одном: Максимовскую подкосил «Боинг».
– Возможно, наверху решение о закрытии «Недели» было принято раньше, – допускает Евгений, – но мне кажется, что именно трагедия с «Боингом» заставила власть закрыть последние форточки. Если бы была просто война, но не было бы «Боинга» и такого участия российской стороны в конфликте на Украине, мы бы, возможно, еще могли выходить в эфир. Хотя давление на программу наверняка бы усилилось... Это очень интересный вопрос, во что бы мы превратились.
Леонид Канфер считает, что не только власти, но и коллегам «Неделя» была поперек горла:
– «Неделя» и Майдан, и войну на Украине освещала совсем не так, как другие. Наша программа показывала контраст между тем, что делали другие каналы, и тем, что действительно представляет собой профессия журналиста... В «Неделе» существовала традиция: первый выпуск нового сезона посвящать событиям лета. Пройти мимо темы «Боинга» было просто нереально. Можно себе представить, что говорила бы «Неделя» на фоне всех остальных... Поэтому ей просто не дали вернуться из отпуска. Многие удивлялись: как такая программа, как «Неделя», просуществовала 12 лет? Конечно, нам приходилось идти на компромиссы. Но, понимаете, есть черта, где заканчивается компромисс и начинается предательство себя и профессии. Я уверен, что, если бы «Неделя» осталась в эфире, ее бы дожимали, ей бы пришлось перековаться в сторону пропаганды. Я не представляю, чтобы на это пошла сама Марианна. Да и все ребята, включая операторов, продюсеров – тех, кто не в кадре. Существование «Недели» в сезоне-2015 было исключено.
Марианну Максимовскую ушли.
«Ищу работу», — сообщил 1 августа в своем «Фейсбуке» корреспондент программы Роман Супер. А чуть позже опубликовал «прощалку», адресованную Максимовской. Ничто не предвещало, первая летучка была назначена на 12 августа — комментировала «Дождю» закрытие программы ее режиссер Альбина Кириллова.
Вскоре факт закрытия передачи подтвердила пресс-служба РЕН-ТВ. Известно: Максимовская остается на телеканале, но уже в качестве топ-менеджера (заместитель главного редактора). А место ее программы в эфирной сетке займет программа «ДоброВэфире» — с телеведущим Андреем Добровым. Российские медиааналитики подтвердили: релиз телеканала о запуске новой вечерней программы им пришел как раз 1 августа, но в нем ни слова не было сказано о закрытии программы Марианны Максимовской.
«Новая газета» попросила прокомментировать закрытие телепрограммы российских телекритиков и коллег-телеведущих:
Андрей ДОБРОВ, ведущий новой программы «ДоброВэфире», которая придет на смену Максимовской:
«Я о закрытии «Недели» с Максимовской узнал буквально несколько минут назад»
— Я сейчас работаю над программой «ДоброВэфире», премьера которой выйдет в сентябре. Но почему вы связываете эти события вместе? Я о закрытии «Недели» с Максимовской узнал буквально несколько минут назад. Мне очень жаль. Это была программа с большой историей и множеством прекрасных журналистов. Изначально предполагалось, что обе программы — «Неделя» с Максимовской и «ДоброВэфире» будут выходить параллельно, как «Вести» с Сергеем Брилевым и Дмитрием Киселевым.
Ирена ЛЕСНЕВСКАЯ, основатель телекомпании РЕН ТВ:
«Нужны одинаковые программы, нужно дудеть в одну дуду »— Сегодня эта программа смотрелась абсолютно как белая ворона на фоне того мракобесия, в который превратился канал РЕН-ТВ. Удивительно, что столько лет канал позволял этот глоток свежего воздуха. Закрытием этой программы нам говорят: «Забудьте — ни о какой свободе слова речи уже не идет». Это закономерно — странно, что это не произошло еще раньше. Профессия журналиста, комментатора сегодня не востребована. Нужны одинаковые программы, нужно дудеть в одну дуду. Официальное заявление канала — это, что называется, красиво расстаться. Грустно все это.
Арина БОРОДИНА, независимый телеобозреватель:
«Я уже не смогу сказать, что альтернативная точка зрения на федеральном телевидении есть»
— Причина увольнения понятна. Это была единственная программа в российском федеральном эфире (РЕН-ТВ входит в шестерку крупнейших российских национальных телеканалов), в которой звучала альтернативная от официальных властей точка зрения. Важно понимать, что программа не была оппозиционной. Просто в ней звучали альтернативные мнения, интервью с людьми, которых давно не показывают на российском телевидении — с Алексеем Навальным, Михаилом Ходорковским, Борисом Немцовым. При этом они держали совершенно уникальную профессиональную планку — вся команда: продюсеры, шеф-редакторы, корреспонденты. Именно эта программа, например, последовательно занималась темой детей-сирот в России. Именно они делали серию репортажей после «закона Димы Яковлева».
Мне, как зрителю, ее будет катастрофически не хватать. Я должна сказать, что это последняя капля, после которой я уже нигде не смогу сказать, что альтернативная точка зрения на федеральном телевидении есть.
Елена РЫКОВЦЕВА, обозреватель «Радио Свобода»:
«Она шла вразрез с телеГОСТами по части Украины»— Ничего мне, кроме набора банальных очевидностей, в голову не приходит. Случилось то, что должно было случиться. Странно, что их не закрыли раньше. Такого, чтобы все в лес, а один по дрова на сегодняшнем ТВ быть не может. И вообще трудно выжить цветку на помойке. Прекрасные талантливые люди. Красивые. Профессиональные. Чистоплотные. В последнем все дело. По рыночным показателям с программой все было ОК, а по идеологическим — нет, она шла вразрез с телеГОСТами по части Украины. Очень больно за них. Больно за их зрителей. И с этим со всем сейчас ничего не сделать. Надо ждать. Их время еще вернется.
Антон КРАСОВСКИЙ, журналист:
«Если бы это была не Марианна, программу закрыли бы еще три года назад»
— Марианна так долго продержалась на телеканале, потому что у нее были хорошие отношения не просто с руководством канала, а фактически с его владельцами — братьями Ковальчуками. Если бы это была не Марианна, а другой человек, который бы делал и говорил то же, что делала и говорила она, то эту программу закрыли бы еще три года назад.
О закрытии "Недели", агрессии в обществе и уходе из журналистики.
Марианна Максимовская (Дождь, 2014)
О причинах закрытия "Недели"
Отвечая на вопрос о том, была ли она готова к закрытию программы, Марианна отметила, что программа существовала 11 лет "в каком-то смысле вопреки ситуации, может, даже в профессии".
"Честно говоря, в какой-то момент я устала отвечать на эти все вопросы. Почему не закрыли, а как так, как вы встроены? Я все время пыталась искать какие-то оригинальные варианты ответа, потом просто плюнула и стала одну формулировку какую-то все время проговаривать. И, в общем, понятно, у нас в принципе было какое-то особое положение в каком-то смысле на рынке, хотя мы ни разу не были оппозиционной программой, мы не были партийной программой <...>
Вообще 11 лет для любой программы - это очень большой срок. В определенных политических или профессиональных условиях тем более. Это, правда, много. «Неделя» - это программа-долгожитель <...>
Но наступает момент, когда ты принимаешь то или иное решение. Мне стало очень сложно работать и чувствовать свою аудиторию. <...>
Я произношу словосочетание «вооруженные сепаратисты», одна часть аудитории говорит: «Она продалась властям, кому-то, их надо называть «террористы». Почему она не произнесла слово «террористы»? Как это вообще? Понятное дело, все с ними ясно». Другая часть аудитории говорит: «Как это возможно - ополченцев называть сепаратистами? Да это невозможно!». Это происходило изо дня в день, изо дня в день. <...>
Мы живем в совершенно новой ситуации. Все вокруг настолько изменилось, что мне показалось, что надо принимать какое-то абсолютно нелинейное решение. В том числе честнее намного закрыть программу, не искать какие-то варианты уговора всех частей аудитории, склеивания этой аудитории. Это невозможно практически. Я чувствую, что я не могу сейчас склеить аудиторию, ну не могу. Это невозможно в данной ситуации здесь и сейчас."
Тем не менее, Мксимовская не исключила своего возвращения в журналистику: "Я сейчас, на данный момент, не вижу себя в журналистике. Вот здесь и сейчас я не вижу себя в журналистике. Возможно, все поменяется. Это совершенно не означает, что я брошу новое дело, которое пока мне сейчас очень нравится, которое у меня, правда, вызывает большой интерес. И что я точно знаю, что сейчас я все свои силы, все абсолютно туда брошу."
Об агрессии в обществе
Марианна Максимовская отметила, что она очень страдает от возросшей в обществе агрессии: "Вот я физически болею от агрессии, которая вокруг, сейчас все говорят про градус ненависти, все повторяют, и я тоже. Все как мантру - градус ненависти в обществе. Я это чувствую невероятно совершенно. Мне физически от этого плохо. Я не знаю, что с этим желать. Когда глубоко уважаемые мной люди начинают в Фейсбуке раздавать моральные оценки, с кем-то расходится. <...>
Хочется что-то ответить, но я себя останавливаю. <...> Я себя останавливаю, потому что тогда ты приумножаешь сущности, нельзя эту агрессию возвращать, потому что ты ее просто выводишь на новый виток и получаешь эту же агрессию, только в виде большей воронки. Это очень неправильно. Я очень надеюсь на то, что это как-то уляжется. И вообще мне кажется, что для нас всех потом нужен будет сеанс массовой психотерапии, надо будет как-то из этого состояния депрессии, агрессии выходить."
О работе в "Михайлов и партнеры"
"Я эту группу и агентство знаю уже очень много лет. Так получилось, что мы работали вместе и дружили с основателями этой группы. Это мои личные друзья, и мы очень много лет знакомы, дружим семьями. Проводили где-то время, знакомы с ребятами, которые работали в агентстве, раньше работали, работают сейчас. <...>
В группе очень много направлений, то есть это не только чистый пиар, создание репутации той или иной компании, какие-то информационные сопровождения той или иной компании, это крупные клиенты, это социология, это консалтинг. В группе семь направлений, и этим всем мне придется заниматься.", - отметила Марианна.
Об Алексее Навальном и его интервью в "Неделе"
Отвечая на вопрос о её отношении к Алексею Навальному, Марианна рассказала, что она стала первой журналисткой, которой удалось взять у него интервью (это было еще до событий декабря 2011 года на Болотной площади).
"Вообще я взяла первое телевизионное интервью у Алексея Навального, вообще его первое телевизионное интервью в жизни. Это было очень давно. Повод был - его участие в «Русском марше». Тогда это многих покорежило, потому что его образ не коррелировался уже тогда с человеком, который ходит на «Русские марши», которые тогда представлялись маргинальными и вообще какими-то такими, к которым лучше не приближаться. И он объяснял долго, вообще он борец, он так вот сразу сел, наклонился ко мне и он был готов не со мной, а с аудиторией бороться, настаивать на своем, объяснять свою позицию, мне он очень этим понравился <...>
Я могу сказать, что он, безусловно, стал, если говорить про несистемную оппозицию, то он, конечно, стал лидером, наверное. Во времена Болотной как такового лидера не было, в чем многие обвиняли внесистемную оппозицию, сторонников, что надо же с кем-то ассоциировать движение. Любое политическое движение должно иметь, прежде всего, лидера, чтобы было понятно, что вот лидер, он такой, движение такое. Очевидно совершенно, что в какой-то момент Навальный перетянул на себя это одеяло."
Первое телевинтервью Алексея Навального / "Неделя" (РЕН ТВ, 2011)
О юбилее Константина Ремчукова
Отвечая на вопрос об отношении к недавнему скандалу вокруг фотографий с дня рождения Константина Ремчукова, которые опубликовал Алексей Венедиктов и на которых Алексей Алексеевич, Марианна Максимовская, Владимир Познер запечатлены рядом с Михаилом Леонтьевым и другими сторонниками действующей власти, Марианна заявила, что нисколько не обижена на Венедиктова и вполне понимает его мотивацию:
"Такие настроения у людей у всех, и с одной, и с другой стороны. Такой этот градус высокий нетерпимости вообще ни к чему, что происходит, я понимаю, почему это происходит. Я это прекрасно понимаю, в каком-то смысле разделяю эти чувства. Мы ругалиись, мы выясняли какие-то отношения, где-то там же, идя к двери, Миша: «Ну что ты меня ругаешь все время». Леша сделал фотографию и выложил ее в интернет. Я его действительно попросила этого не делать, понимая, какую реакцию вне контекста, вне всего этого может вызвать. Ну он выложил. В общем, я не обиделась на Лешу, это его… <...>
Мы говорили потом с Алексеем по этому поводу: «Послушай, ну да, пусть видят. А что такого? Ну и что?». Говорю: «Ну Леша, люди же не понимают, о чем шла речь, о чем мы разговаривали». «Понимаешь, я как раз да, я провоцирую аудиторию, - говорит Венедиктов. - Да, я провоцирую аудиторию, я - профессиональный провокатор аудитории», - говорит он не без такого бахвальства вполне понятного. «Но я это делаю специально - чтобы приучить аудиторию, что и с оппонентами надо и можно разговаривать. И на сложные какие-то вопросы иногда бывают простые ответы, как и, наоборот, на какие-то, казалось бы, простые вещи нет простого решения, есть только самые сложные решения, которые всем вместе искать. Да, я - провокатор, я провоцирую, чтобы в результате все начали разговаривать, договариваться, снизили этот уровень агрессии <...>
Поэтому я на него, например, ни разу не обиделась, наоборот, поняла его мотивацию. Я в этой ситуации всех понимаю - понимаю и Венедиктова, которому по приколу выложить такие фотки…"
