Ось Берлин-Рим

Ось Берлин-Рим

«Ось Берлин ≈ Рим », военно-политический союз фашистской Германии и Италии, оформленный Берлинским соглашением от 25 октября 1936. Создание «оси» свидетельствовало об открытой подготовке фашистских государств к развязыванию 2-й мировой войны 1939≈45. Продолжением соглашения «О. Б.≈Р.» явился подписанный 25 ноября 1936 Германией и Японией «Антикоминтерновский пакт» , к которому 6 ноября 1937 присоединилась Италия .

Мюнхенский сговор

С весны 1938 г. гитлеровцы открыли кампанию неслыханного шантажа и провокаций против Чехословакии, требуя передачи Германии исконных чешских земель. В правительственных сферах западных стран были глубоко равнодушны к судьбе славянской страны. Посол Чехословакии в Лондоне рассказывал в то время: «Однажды во время разговора с несколькими крупными деятелями, когда я показал им карту Чехословакии, у меня создалось впечатление, что они видят ее впервые. Действительно, задумчиво посмотрев на карту, они сказали: «О! Это любопытно! Какая забавная форма! Можно подумать, что перед тобой большая сосиска!». В Берлине Геринг внушал французскому послу: «Видите, на этой карте контуры Чехословакии? Разве это не вызов здравому смыслу? Это аппендикс - рудиментарный орган Европы. Его необходимо будет удалить». Правящие круги Запада «оглашались с гитлеровцами, они решили предать Чехословакию в интересах развязывания войны между Германией и СССР. В этих условиях Чехословакию могла спасти только помощь с Востока. Но чешская буржуазия шла на неслыханное национальное предательство: президент Бенеш 16 декабря 1937 г. заверил германского посланника в Праге, что договор о взаимопомощи с СССР является «продуктом минувшей эпохи, но его нельзя так просто выбросить в корзину».

Между тем Советское правительство в этот критический для Чехословакии период твердо заявило о своей готовности прийти к ней на помощь. С марта 1938 г. об этом неоднократно доводилось до сведения Праги, а также Парижа. А английское и французское правительства настойчиво рекомендовали Чехословакии капитулировать. Вся международная реакция не хотела войны в защиту Чехословакии, в которой неизбежно принял бы участие Советский Союз. По словам доверенного советника Н. Чемберлена, Г. Вильсона, «прибыль от этого получил бы только большевизм. Этому следует помешать. Необходимо признать право немцев на экспансию на Юго-Восток». Американский посол в Париже В. Буллит запугивал: в случае «всеобщего пожара» Россия возродится «подобно фениксу из нашего пепла» для того, чтобы осуществить «мировую революцию». Даладье объяснял германскому поверенному в делах: «По окончании войны, независимо от того, кто окажется победителем, а кто побежденным, неизбежно начнется революция во Франции, а также в Германии и Италии». Иными словами, правители капиталистического мира понимали, что война в защиту Чехословакии приведет к краху фашизм, неизбежному росту демократических сил. Франкисты в Испании с глубочайшей тревогой следили за событиями, связанными с Чехословакией: они понимали, что если возникнет антигитлеровский фронт, поражение Франко неизбежно.

Высшее командование германских вооруженных сил представило Гитлеру оценку военных возможностей Германии: война против Чехословакии продлится не менее трех месяцев. Ожидать, что конфликт останется локализованным, нельзя. Только к 1943 г. Германия сможет с разумными шансами на успех вести войну против западных держав. Некоторые генералы были даже готовы пойти на решительные меры: арестовать нацистских главарей и создать военное правительство. На Нюрнбергском процессе Кейтелю был задан вопрос: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?»

Ответ гласил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (т. е. достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии».

29 - 30 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялось совещание глав правительств Англии, Франции, Германии и Италии, созванное при активной поддержке США. Представители Чехословакии и СССР были устранены от участия в совещании. На нем была решена судьба Чехословакии. Германии в десятидневный срок передавалась Судетская область, в ближайшее время некоторые районы были захвачены панской Польшей и хортистской Венгрией. От Чехословакии отторгались области площадью в 41 тыс. кв. км с населением в 4,9 млн. человек, оставшаяся часть Чехословакии составляла страну с территорией в 99 тыс. кв. км и населением около 10 млн человек. На захваченных у Чехословакии землях находилась большая часть тяжелой и горнодобывающей промышленности Чехословакии. Там остались и обширные, дорогостоящие укрепления, созданные для защиты от Германии. Нацисты торжествовали новую победу. Одновременно в Мюнхене 30 сентября была подписана англогерманская декларация: стороны заявляли, что отныне они никогда не будут воевать друг с другом. 6 декабря 1938 г. аналогичное по духу соглашение подписала с Гитлером Франция. Эти документы по существу явились пактами о ненападении между Англией и Францией, с одной стороны, Германией - с другой. Подводя итоги, ярый мюнхенец, британский посол в Берлине Гендерсон писал министру иностранных дел Великобритании Галифаксу: «Сохранив мир, мы сохранили Гитлера и его режим».

Весной 1939 года расстановка сил на европейском континенте на случай возникновения войны обрела ясные очертания. Две западноевропейские страны Великобритания и Франция и их союзники в лице малых государств Восточной и Юго-Восточной Европы противостояли двум тоталитарным диктатурам, составлявшим ось Рим - Берлин. Из великих держав лишь Советский Союз не имел четких политических и военных обязательств . Противостоящие коалиции, естественно, старались заручиться помощью СССР. К тому же зоной столкновения интересов оказалась Восточная Европа: объектом агрессивных притязаний Германии к этому времени стала Польша; Румыния также чувствовала угрозу. Гитлеру, который в течение лета 1939 года стремился поставить Польшу в положение международной изоляции, необходимо было заручиться по меньшей мере нейтралитетом Советского Союза для осуществления намеченного плана «Вайс» - агрессии против Польши. Помощь советского государства также была важна западным странам для укрепления антигерманского фронта. В этом плане заключение советско-германского договора о ненападении в августе 1939 года представляется бесспорным дипломатическим успехом Германии. Оставляя в стороне причины советского «умиротворения» гитлеровской Германии «по-сталински», рассмотрим позицию Великобритании во время трехсторонних англо-франко-советских переговоров о заключении тройственного оборонительного союза. Анализ внешней политики английского правительства в этот драматический период предвоенной истории имеет важное значение для понимания причин провала попытки создания единого антигитлеровского фронта в 1939 году.

Политический курс Великобритании в тот период определялся почти целиком правительственным комитетом по внешней политике (Cabinet Committee on Foreign Policy) в составе премьер министра Невилла Чемберлена, министра иностранных дел лорда Эдуарда Галифакса, министра координации по вопросам безопасности лорда Чатфилда, министра внутренних дел Сэмюэля Хора и министра финансов Джона Саймона. Опубликованные ныне бумаги британского кабинета вместе с целым рядом частных писем Н. Чемберлена показывают, что он вовсе не горел желанием привлечь на сторону западных держав советскую Россию, способствуя тем самым расколу Европы на два противоборствующих блока. Совершенно ясно, что он не доверял русским, не верил в их боевую ценность, желал затянуть переговоры и не заключать соглашений со страной, которой пришлось бы помогать. В письме к сестре от 26 марта 1939 года Н. Чемберлен писал, объясняя свое отношение к возможному союзу с СССР: «Я должен признаться в том, что питаю глубокое недоверие к России. Я никоим образом не верю в ее способность осуществить эффективное наступление, даже в случае, если она и захочет пойти на такой шаг. И я не доверяю ее мотивам, которые, как мне кажется, имеют мало общего с нашими представлениями о свободе... Более того, Россию ненавидят и подозревают большинство малых государств, в особенности Польша, Румыния и Финляндия» . В июле он опять писал, что кабинет очень нервно переживает провал переговоров, которые пришлось вести очень осторожно. Премьер-министр оставался весьма скептично настроен относительно ценности советской помощи западным странам. Так, 15 июля, когда казалось, что переговоры вот-вот увенчаются успехом, Н. Чемберлен отметил, что не будет «рассматривать это как триумф» ввиду малой военной мощи России. Вместо договора с ней он хотел бы иметь «гораздо больше времени в запасе», пока длятся переговоры.

Э. Галифакс, С. Хор и другие члены английского правительства имели иную точку зрения, и, несмотря на негативный настрой премьер-министра, правительственный комитет по внешней политике в целом относился к переговорам серьезно. Эти консервативные политики во главе с министром иностранных дел, которого Н. Чемберлен всегда признавал «мозгом кабинета» и который при определении внешнеполитической линии пользовался огромным влиянием, готовы были идти вплоть до заключения договора, не забывая ни на минуту о том, что Великобритания находится в довольно затруднительном положении, предоставив гарантии независимости Польше. Под влиянием их аргументации, а также испытывая все возрастающее давление со стороны прессы и парламентской оппозиции, требующих ответных мер на гитлеровские агрессивные действия в Европе, Н. Чемберлен вынужден был официально признать крах политики «умиротворения» и провозгласил коренной поворот внешнеполитического курса Великобритании. «Мы не собираемся сидеть сложа руки и наблюдать, как безнаказанно уничтожается независимость одной страны за другой», - заявил английский премьер-министр 11 мая 1939 года в своей речи в Альберт-Холле .

По словам У. Стрэнга, главы Центрального департамента Форин оффис в 1937-1939 годах, сыгравшего видную роль в ходе московских переговоров 1939 года, «Н. Чемберлен, пережив один Мюнхен, не мог поставить английскую общественность перед лицом другого. Покинув Чехословакию, он не мог оставить Польшу...» . Сам премьер-министр оценил в своем парламентском выступлении согласие на предоставление гарантий Польше как «новый момент... новую эпоху в проведении нашей внешней политики», выразившись весьма образно, что «это решение составит целую главу в книгах по истории, если однажды наступит время их писать» . Английские консерваторы, для которых со времен Мюнхена «самым сильным впечатлением была настоятельная необходимость массированной программы вооружений» , оказавшись в цейтноте, вынуждены были преодолеть свое недоверие и неприязнь к советскому государству и попытаться договориться с ним о создании фронта миролюбивых государств, противостоящих агрессии.

Совместные англо-франко-советские переговоры начались в апреле 1939 года вслед за советским предложением о созыве конференции шести держав и встречным предложением англичан о подписании декларации четырех держав, предполагавшей консультации Англии, Франции, Советского Союза и Польши в случае агрессии против них . Эти предложения не были реализованы из-за отказа Польши принять в них участие. Цели английской внешней политики в тот период были следующим образом сформулированы в меморандуме Форин оффис: «Наша цель со времени предоставления гарантий польской независимости состоит в формировании фронта мира с участием стран Восточной и Юго-Восточной Европы: Румынии, Польши, Греции и Турции. В этой комбинации Польша занимает ключевую позицию и ее положение станет рискованным в случае враждебного или даже нейтрального положения Советского Союза. В случае войны останется единственный путь сообщения с Польшей - через русскую территорию. Таким образом, нам необходимо заручиться по крайней мере дружественным нейтралитетом Советского Союза, а лучше - возможной помощью Польше и Румынии в случае атаки против них» .

17 апреля Народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов выступил с предложением заключить трехсторонний пакт о взаимной помощи между Великобританией, Францией и СССР, который должен был подкрепляться военной конвенцией. Предусматривалось оказание помощи также государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями в случае агрессии против них . Это предложение было направлено обоим правительствам и шло гораздо дальше их первоначальных планов. Посол Великобритании в Москве У. Сидс, согласно полученным 14 апреля инструкциям, должен был сделать гораздо более скромное предложение: от советского правительства ожидалось обнародование декларации, обещающей помощь европейским соседям СССР в случае их согласия. Другими словами, Англия добивалась от Советского Союза предоставления гарантий Польше и Румынии по типу обязательств, взятых ею и Францией. Французы со своей стороны шли дальше, предложив реанимировать советско-французский договор 1935 года, добавив к нему гарантии взаимной помощи.

Рассматривая советские инициативы, правительственный комитет по внешней политике и английский кабинет в целом решили придерживаться своего требования о принятии советской декларации и отвергли предложения М.М. Литвинова и компромиссный план, представленный французским правительством, которое соглашалось на ограничение советских обязательств в рамках заключаемого пакта. Французы не сочли возможным настаивать на его принятии, зная, что и Н. Чемберлен, и Э. Галифакс серьезно опасались трудностей, которые могли бы возникнуть по вопросу о Польше. Н. Чемберлен даже заявил в кругу особенно близких ему консервативных деятелей, что «он скорее подаст в отставку, чем подпишет договор с Советами» .

Перед тем как английское правительство подтвердило свое решение, в комитет начальников штабов (ТСНТТТ) был направлен запрос о состоянии советских вооруженных сил. В меморандуме ТСНТТТ, хотя и отмечались негативные последствия чисток, неэффективность советской военной экономики и плачевное состояние коммуникаций, все же делалось заключение, что участие Советского Союза в войне на стороне западных стран принесет им определенную выгоду. В целом советская военная мощь оценивалась средним уровнем. К тому же подчеркивалось, что Советский Союз не сможет оказать Польше и Румынии значительную военную помощь. В случае же разгрома этих стран советские вооруженные силы смогут связать определенное количество германских войск .

В начале мая 1939 года М.М. Литвинов, известный своим стремлением достичь значимого результата в переговорах с западными демократиями, был замещен на посту Наркома иностранных дел В.М. Молотовым, чья неуступчивая и твердая манера вести переговоры напоминала Э. Галифаксу «улыбчивый гранит». Ему и был вручен ответ англичан. В ответе содержалась определенная уступка советской стороне, не желавшей связывать себя обязательствами по отношению к Польше и Румынии без ответных обязательств Англии и Франции в отношении советских границ с прибалтийскими странами и Финляндией: теперь Россия не должна была предпринимать активных действий до тех пор, пока ее западные союзники не вступят в войну согласно их общим обязательствам. При определении внешнеполитических шагов своего правительства консервативные лидеры не придавали большого значения слухам о возможном советско-германском сближении. Э. Галифакс и Фориноффис в целом полагались на заверения В.М. Молотова о неизменности советской внешнеполитической линии, воспринимая как обнадеживающий знак его обещание рассмотреть предложение о советской декларации, а также энергичное заявление маршала К.Е. Ворошилова английскому военному атташе о необходимости тесного взаимодействия против германской агрессии.

Пакт Молотова-Риббентропа

Об источнике

Пакт Молотова-Риббентропа - укоренившееся в общественно-политической и исторической литературе название Советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г., особенно его секретного приложения, подписанного В. М. Молотовым и И. Риббентропом от имени своих правительств и государств. Существование секретного протокола долгое время отрицалось советской стороной, и только в конце 1980-х гг. этот факт был признан и стал достоянием мировой общественности.

Ко времени подписания пакта Германия аннексировала Судеты, включила Чехию и Моравию в состав рейха как Протекторат Богемия и Моравия. Обеспечению международной безопасности и борьбе с германской агрессией должны были служить московские переговоры между СССР, Англией и Францией, которые завершились принятием проекта соглашения о взаимопомощи 2 августа 1939 г., но проект так и не стал реальным соглашением, поскольку ни одна из сторон не проявляла заинтересованности, зачастую выдвигая заведомо неприемлемые условия. Так, на переговорах военных миссий этих держав по организации совместной обороны против агрессии в Европе, советская сторона ставила главным условием обеспечение прохода Красной Армии через территорию Польши или Румынии в случае, если они подвергнутся нападению агрессора, заранее зная, что ни Польша, ни Румыния никогда не согласились бы в то время «иметь дело с Советами» (Ю. Бек), тем более, что этот вопрос вообще не обсуждался ни с польским, ни с румынским правительствами.

Решение прекратить переговоры с Англией и Францией и заключить с Германией договор о ненападении было принято Сталиным и Молотовым. Обе стороны имели разные цели, заключая этот договор. Гитлер лихорадочно готовил нападение на Польшу и считал, что этот договор исключит для Германии угрозу войны на два фронта в Европе, поскольку Сталин, по его расчетам, заинтересован в захвате территорий бывшей Российской империи и будет стремиться получить такую возможность благодаря договору с Германией. Сталин рассматривал договор как шанс осуществить свои агрессивные намерения, избежав вооруженного конфликта, и возможность готовиться к военным действиям, которые неминуемо должны будут наступить.

20 августа 1939 г. Гитлер, уже назначивший нападение на Польшу на 1 сентября, послал Сталину телеграмму, в которой настаивал на скорейшем заключении договора и просил принять не позднее 23 августа рейхсминистра иностранных дел для подписания как пакта о ненападении, так и дополнительного протокола. По договору, подписанному 23 августа 1939 г., стороны обязались все споры и конфликты между собой «разрешать исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями». Во второй статье договора говорилось, что «в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу». Другими словами, СССР не будет помогать возможным жертвам агрессии фашистского рейха.

Договор имел «секретный дополнительный протокол» о разграничении «сфер влияния» в Восточной и Юго-Восточной Европе. Предусматривалось, что в случае войны Германии с Польшей немецкие войска могут продвинуться до так называемой «линии Керзона», остальная часть Польши, а также Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия признавались «сферой влияния» СССР. Судьба Польши будет решена «в порядке дружественного обоюдного согласия». Договор был ратифицирован Верховным Советом СССР через неделю после его подписания, причем от депутатов было скрыто наличие «секретного дополнительного протокола». На другой день после ратификации договора 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. СССР должен был в соответствии с договоренностями также ввести свои войска в Польшу, однако Молотов попросил небольшой отсрочки, заявив послу Германии в СССР В. Шуленбургу, что вследствии того, что Польша разваливается на куски, Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожает» Германия, что позволяло Советскому Союзу не выглядеть агрессором.

17 сентября 1939 г. польскую границу пересекли части Красной Армии, и, таким образом, СССР по существу вступил во Вторую мировую войну в 1939 г., а не в 1941 г., как это всегда подчеркивал Сталин. Польша перестала существовать как государство. Вопреки нормам международного права результаты ее разгрома были закреплены в новом договоре «о дружбе и границе», подписанном Молотовым и Риббентропом 28 сентября 1939 г. Договор изолировал СССР от сил, боровшихся против фашизма. На территории СССР была запрещена любая антифашистская пропаганда. У Германии и СССР появилась общая граница, и вопрос о нападении одного из партнеров по договору на другого стал вопросом времени. С момента нападения фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 г. договор утратил всякую силу.

Введение. Итальянский путь в Первой мировой войне

В 1861г. под руководством графа Камилло Кавура – премьер-министра Сардино-Пьемонтского королевства силой оружия было достигнуто единство Италии. Апеннинский полуостров до этого был расчленен политически на несколько самостоятельных государств, чьи монархии долгое время противились этому объединению. При этом они боролись против устойчивых национальных усилий всех частей народа, склоняясь только к военному решению проблемы. К этому вновь образованному Итальянскому королевству не принадлежала Папская область /Ватикан/, а под австрийским господством находилось Ломбардо-Венецианское королевство, признанное самостоятельным на Венском конгрессе.

Национальное движение за объединение Италии набрало силу с Джузеппе Мадзини /1805-72/, чье требование легло в основу желания итальянцев значительно расширить заселенные и освоенные территории. Через пять лет после основания итальянского королевства он уточнил эти претензии: «Нам принадлежат Юлийские и Каринтийские Альпы, Истрийская Литорале есть восточная часть и дополнение венецианского Верхнего Фриуле. Нам принадлежит также по этнографическим, политическим и экономическим основаниям Истрия, которая равным образом необходима Италии, как порты Далмации южным славянам. Нам принадлежат Триест и Карст с Адельсбергом, который был подчинен Лайбаху… Нам принадлежит, если когда-то эта итальянская земля была наша, – Трентино до Брукополиса /Брунек в Южном Тироле/ и до Альпийского хребта. Нашим является также всё пространство южнее Альп и все водные пути, ведущие в Этч /Etsch – немецкое название реки Адидже/, в Оглио, в реку По и в Венецианский залив» (1) . Эти требования, владевшие мыслью множества итальянцев, как и политикой их монархии и назначенных ею правительств, в полной мере оказывали влияние также в XX веке.

Несмотря на тот факт, что эта концепция о воссоединении была направлена против австрийского господства в областях, находившихся на Апеннинском полуострове и на Балканах, между Италией и Германией с Австро-Венгрией 20 мая 1882г. был заключен «Трехсоюзный» Пакт, в котором указывалось:

«Статья I: Высокие договаривающиеся стороны обещают сохранять между собой мир и дружественные отношения, не вступать в союзы и не брать на себя обязательств, направленных против наших государств…

Статья II: В случае если Италия без непосредственного повода с ее стороны по какой-либо причине подвергнется нападению со стороны Франции, обе другие договаривающиеся стороны должны поддержать подвергшуюся нападению сторону всеми имеющимися силами и оказать ей помощь и защиту.

Равным образом по этому обязательству также надлежит поступить Италии, если без непосредственного повода Германия подвергнется нападению со стороны Франции…

Статья IV: В случае если великая держава, не подписавшая настоящий договор, будет угрожать одной из высоких договаривающихся сторон и угрожаемая сторона вследствие этого вынуждена считаться с возможностью, военных действий против нее, обязанность двух других сторон состоит в том, чтобы соблюдать благожелательный нейтралитет» (2) .

Трехсоюзный пакт имел срок действия пять лет и мог обновляться постоянно до конечного срока 05.12. 1912г. По этому пакту Италия должна была до 1914г. сохранять благожелательный нейтралитет в отношении Германии и Австро-Венгрии в случае объявления войны обоими государствами – Россией и Францией, после того как правительства в Санкт-Петербурге и Париже через мобилизацию своих войск станут угрожать безопасности странам Центральной Европы. Но пока этого не произошло, итальянское правительство не должно принимать на себя тайные обязательства в отношении Великобритании и Франции, которые вопреки положениям Тройственного союза направляются против Германии и Австро-Венгрии.

В декабре 1900г. Италия, Англия и Франции договорились о хранившемся в тайне разграничении своих интересов в Средиземноморье, и с тех пор между этими странами происходило растущее сближение. Первого ноября 1902г. Италия и Франция взяли на себя взаимные обязательства строгого нейтралитета в случае вступления партнера по их Договору в войну с другой державой. В дальнейшем правительство в Риме в противоречии с действующим Трехсоюзным пактом объявило, что оно, «будучи связанным договорными обязательствами международного характера, не согласилось бы с военным назначением Договора, которое противоречило бы современному толкованию международного законодательства» (3) .

После внезапного начала Первой мировой войны итальянский король Виктор Эммануил III верил, однако в возможность отказаться от благожелательного нейтралитета и с помощью шантажа в отношении Австро-Венгрии добиться удовлетворения территориальных притязаний. В январе 1915г. итальянское правительство сообщило австрийскому правительству, что оно могло бы и дальше сохранять нейтралитет лишь в случае значительных территориальных уступок. Кайзер Франц Иосиф I был также готов отказаться от областей, населенных итальянцами, за исключением Южного Тироля. Но в то время как шли переговоры между Римом и Веной, Антанта 26.04 1915г. разъяснила в § 2 Договора: «Италия, со своей стороны, должна взять на себя обязательство всеми находящимися в ее распоряжении средствами вместе с Францией, Великобританией и Россией вступить в кампанию против всех воюющих с ними государств. Вознаграждение за это военное выступление было установлено § 4 Договора: «При будущем заключении мира Италия должна получить область Трентино, весь Южный Тироль до его естественной географической границы, которой является Бреннер, город и область Триест, графства Гёрц и Градиска; всю Истрию до Гуарнеро с включением Волоска /Voloskas/ и истрийскими островами: Плавника, Уние, Канидоле, Палаццоли, а также островá Святого Петра от Немби, Азинелло и Груица /Gruica/ вместе с прилегающими островами» (4). Согласно § 5 Договора к этому присоединили также Северную Далмацию и крупнейшие далматинские острова. Сверх этого Италия должна была получить часть немецких колоний в Африке.

Затем 23 мая 1915г. итальянское правительство объявило войну Австро-Венгрии, а 26. 08 1916г. также Германскому Рейху. Вследствие этого уже на другом участке фронта, связанного со странами Центральной Европы, возник вновь сформированный Альпийский фронт. Этот фронт, однако, смог стабилизироваться до конца войны и выстоять против итальянских атак. Войска Виктора Эммануила III понесли в этой войне тяжелые потери, оцененные после войны в 670 тыс. убитых, 400 тыс. «искалеченных» и миллион раненых.

Приход к власти фашистов в Италии

На Парижской мирной конференции 1919г. итальянская делегация появилась со ссылкой на эти потери и предполагаемым решительным вводом своих войск на претендуемые территории, которые далеко выходили за пределы, определенные Договором в Риме от 26. 04. 1915г. Эти далеко идущие притязания не были, однако, признаны остальными державами-победительницами. И хотя Италия получила австрийские области, ей отказали в выполнении ее далеко идущих требований из-за протестного движения, которое в стране и для страны должны были иметь далеко идущие последствия.

Итальянская политика между 1919 и 1945гг. сначала в малой степени, а с 1922г. в решающей мере определялась Бенито Муссолини. В 1883г. рожденный в мелкокрестьянской семье вблизи главного провинциального города Форли, позднее ставший учителем в сельской школе, он рано начал исповедовать социалистические идеи. Вскоре Муссолини сменил свою школьную службу на редакционную деятельность и принял в Форли должность секретаря Социалистической партии. В 1912г. он стал главным редактором выходившей в Маиланде социалистической газеты «Аванти». После начала Первой мировой войны Муссолини, в противоположность своей партии, заявлявшей себя сторонницей нейтралитета Италии, потребовал военного выступлении против Центральных держав. Поэтому он, несмотря на исключение из Социалистической партии, получил от заинтересованной стороны средства для основания собственной газеты «Иль Пополо д′ Италиа» /«Il Popolo d′ Italia»/, в которой настойчиво выступал за войну против Австро-Венгрии и Германии. С того времени Муссолини относился к союзникам тех влиятельных кругов, для которых вступление в войну было предпосылкой для территориального расширения в духе Мадзини. После короткой военной службы, во время которой он был ранен на тыловых военных учениях разорвавшимся снарядом, Муссолини вновь занял должность главного редактора «Иль Пополо» и снова требовал на ее страницах: «Война должна быть продолжена, если мы хотим вернуть раз и навсегда святую область нашего Отечества от Альп до Адриатического моря» (5) .

После окончания Первой мировой войны он продолжал призывать к экспансии Италии. Ссылаясь на черное знамя с белым черепом, под которым шли итальянские солдаты-фронтовики, Муссолини требовал в своей газете 18.02.1919г.: «Баттисти говорил нам, что Бреннер должен стать границей Италии, Сауро сказал нам, что Адриатика должна стать итальянским морем, что Далмация должна быть итальянской. С этих пор мы присягаем под нашими знаменами, которые несут символ смерти, что жизнь продолжается в вечности, и что жизнью, которая не боится смерти, мы приносим жертву, как мученики за верность» (6) . 23.03.1919г. Муссолини основал в Маиланде «Fasci di Combattimento », по-немецки «Kämpfbünde» /объединения борцов/, которые выступали как для революционного преобразования внутригосударственных отношений, так и для обещанного территориального расширения Италии сверх границ 1915г. Муссолини стал их фюрером или Дуче. Движение сохранило канал для приема, прежде всего, бывших солдат и всё шире участвовало в стычках с левыми.

Много лет спустя Дуче Бенито Муссолини и итальянский король Виктор Эммануил III /см. справа от Муссолини/,
фашизм и партия, казалось, дополняют друг друга. Однако в 1943г. этот союз развалился в огне войны.

На парламентских выборах 1919г. фашистов постигла полная неудача, даже в 1921г. они добились только 35 мандатов из 500 и, таким образом, представляли не более 10% избирателей. Но послевоенная обстановка в Италии ознаменовалась экономическим кризисом, 2070 забастовками только в 1921-22гг., борьбой на улицах, захватом фабрик, трудностями в восстановлении в правах бывших солдат, частой сменой правительств и постоянными стычками в парламенте, что благоприятствовало численному росту партии Муссолини. Его Национал-фашистская партия / PNF/, основанная в 1921г., стала важнейшим противником марксистов. Уже в 1922г. она политически доминировала в крупнейших областях Италии, использовала своих штрейкбрехеров и вступала в частые вооруженные столкновения с коммунистами и социалистами. Позднее Муссолини сообщал, что в этой борьбе погибли 500 его сторонников. Когда осенью 1922г. напоминающая гражданскую войну обстановка в Италии достигла высшей точки, он мобилизовал своих чернорубашечников на марш в Рим, подчеркнув тем самым свое требование о вступлении в правительство. Король Виктор Эммануил III 29.10.1922г. предложил ему пост премьер-министра, поручил сформировать правительство и разрешил затем его 50-тысячной дружине промаршировать военным строем через город.

Внутриполитические мероприятия Муссолини

В короткое время Муссолини удалось занять все важные политические посты в государстве членами своей партии и определять направление итальянской политики, в известной мере он принял во внимание положение и компетенцию монарха, прежде всего, как верховного главнокомандующего вооруженными силами. Тесные связи между вождем фашизма и Двором формировались в грядущие годы и, принимая во внимание время гражданской войны до 1922г., Виктор Эммануил III мог заявить позднее: «Наше государство было спасено Муссолини. У нас не было разногласий между королевством и народом» (7) .

Национал-фашистская партия в феврале 1924г. добилась с 350 местами большинства в парламенте, и Муссолини после этого смог перестроить итальянское государство по своим планам. Он запретил все партии за исключением PNF, а также нефашистские газеты и приказал запретить все враждебные правительству публикации. Новая конституция передала ему в 1925г. все полномочия главы государства, лишь король, как носитель короны, обладал личной ответственностью. В 1928г. Муссолини образовал Высший Фашистский совет, который наряду с королем и премьер-министром осуществлял политические права и был высшим органом государства и партии в Италии. «Палата фасций и корпораций», чьи 400 членов выдвигались Высшим Фашистским Советом, обладала только совещательными функциями. Согласно Доктрине фашизма /«Dottrina del Fascismo»/ – государственному учению фашизма, государство было «духовным и моральным фактом, будучи конкретной юридической и экономической организацией нации, гарантом внутренней и внешней безопасности, стражем и носителем народного духа» (8). Поэтому фашизм требовал безусловного повиновения государственной власти: «Ничего без государства, всё с государством и, прежде всего, ничего против государства» (9).

В дальнейшем от итальянцев ожидали признания «дисциплины, иерархии и авторитета», также как и «готовность верить, повиноваться, бороться». Государство и Национал-фашистская партия, между которыми больше не должно было существовать противоположности, согласно задаче, поставленной Муссолини, должны были прививать итальянцам любовь к Отечеству, готовность к жертвам и верность. После политического преодоления ситуации, напоминающей гражданскую войну, Муссолини успешно старался восстановить единство итальянского государства с помощью политики примирения, подчеркивая факт преодоления итальянской разобщенности общественным сплочением. Символы фашизма в виде ликторского пучка и орла должны были хранить воспоминание о Римской Империи и воскресить в итальянцах сознание мощи и твердого, прочного единства.

Исключение внутриполитической конкуренции предоставило премьер-министру значительную свободу рук и, таким образом, бóльшую эффективность деятельности правительства в сравнении с тем государством, в котором она часто блокировалась противостоящими партиями. Новыми для Италии были, прежде всего, проведенные Муссолини социальные мероприятия. Он поставил задачу преодоления классовой борьбы и вместо этого добивался сотрудничества всех трудящихся, которые должны были считаться одинаково ценными и одинаково важными членами нации. Тогда как «синдикаты», как назывались сословные представительства в промышленных производствах, или адвокатские палаты призваны были соблюдать интересы всех граждан. Забастовки и локауты запрещались, противоречия между работниками и предпринимателями должны были разрешаться назначенным государством нейтральным судам, чьи решения были обязательны. В противоположность профсоюзам создавались корпорации государственных административных институтов, чьи экономические отношения должны были регулироваться самостоятельно, и которые не представляли особые интересы политических групп.

Опубликованная в 1927г. «Carta del Lavoro» объявляла: «Труд в любой форме: духовный, технический или ручной есть социальная обязанность. Все они защищены государством. Вся продукция с государственной точки зрения образует единство; ее цель унифицирована и позволяет суммировать блага производительности и усилить мощь нации» (10). С помощью «Карты» контролировался и гарантировался государством труд, заработная плата, социальное обеспечение, взаимопомощь, а также воспитание и обучение рабочих. Национал-фашистская партия возложила на себя также многочисленные социальные задачи. Она организовывала сборы для оказания зимней помощи /подержанной теплой одежды, продуктов и топлива для нуждающихся – И.Б./, народные кухни, летние лагеря для школьников, распределение продовольствия, раздачу рождественских подарков, дома отдыха, благотворительные учреждения, социальные страховые общества, школьные больничные кассы, материнские попечительства и пособия, спортивные союзы, институты культуры, университетские группы и культурные мероприятия всех видов. Муссолини возложил на PNF, прежде всего, на ее юношескую организацию – «Gioventu Italiano del Littorio» /GIL/ также воспитание и обучение юного поколения.

О фашистском государстве Муссолини говорил: «Оно сохраняет частную собственность, выполняющую социальные функции. Оно признаёт частную инициативу, но только если она необходима для жизненных интересов и экономики нации» (11). Вместе с тем государство оставляло за собой право на вмешательство в хозяйство, если частная экономическая активность была недостаточна /не покрывала всех потребностей - И.Б./, или противоречила интересам хозяйства.

Фашистское правительство поддерживало экономику с помощью многочисленных мероприятий по улучшению инфраструктуры. Были построены железные дороги и улицы, прокладывались новые воздушные и морские трассы, интенсифицировалось строительство судов, электрификации способствовали гидростанции, возводились новые электростанции, усиленно разрабатывались полезные ископаемые, модернизировались химическая индустрия, автостроение, электротехника и текстильная промышленность, наращивался экспорт автомобилей. Интенсивно осваивались старые сельскохозяйственные районы и осушением болот создавались новые. С помощью постоянных материальных затрат Муссолини своими распоряжениями всеми мерами добивался автаркии для Италии. Этой цели содействовала поддержка государством научно-хозяйственных исследований.

Наряду с этим правительство предоставляло субсидии для бракосочетаний, проявляло заботу о матерях, детях и беременных женщинах, сооружало родильные дома и дома отдыха, боролось с детской смертностью и предоставляло нуждающимся бесплатное медицинское обслуживание. Как следствие этих мер, заметно росла рождаемость. Закон от 06.07.1931г. подчеркнул, что должно быть отмечено значение Рима, как центра Итальянской Империи, как это было во времена Кайзера Августа. Приказ Муссолини повлек за собой полную реконструкцию Рима, изменение облика устаревшей части города, как и сочетания исторических памятников архитектуры со строениями современного международного центра. Подписанными в 1929г. «Латеранскими договоренностями» Королевство Италия признало суверенитет Ватикана, который, в свою очередь, признал Королевство Италию с Римом, как его столицей. В дальнейшем церковное бракосочетание признавалось государственным правовым актом и вводилось религиозное преподавание в гимназиях.

Все эти мероприятия улучшили условия жизни итальянцев и доставили Муссолини одобрение растущей части народа. Вследствие экономического кризиса, безработицы, коммунистических мятежей и состояния гражданской войны многие государства Европы после Первой мировой войны испытывали потрясения, тогда как Италия под управлением Муссолини представала страной политической и экономической стабильности, внутренние гарантии созидательного труда также выглядели образцовыми. Италия, таким образом, олицетворяла собой противоположность другим государствам, в которых из-за бездеятельности и вследствие разногласий между политическими партиями не состоялись необходимые реформы.

В Германии в двадцатые годы также господствовали значительные симпатии к Муссолини; было стремление, по возможности, равняться на его образ «Фюрера». Бывший редактор журнала «Шпигель» Хайнц Хёне так описал это настроение: «Культ фюрера привлек внимание многих демократов, к тому же они вовсе не замечали, до какой степени они уже следовали фашистскому образцу. Многих не испугало это осознание, а большинство, однако, откровенно относилось к великому фашисту своего времени, как к человеку, у которого Веймарская демократия могла многому научиться. Прежде всего, демократические интеллектуалы были очарованы тем, как явную диктатуру и принцип фюрерства применяло подлинно интеллигентное лицо: Бенито Муссолини. Рим стал Меккой для демократических паломников, которые благоговейно изучали, как странный, но предполагаемый великим человек управляет страной «фюрерскими методами»… Энергия фашистского вождя казалась демократам образцовой, и то, на что был способен Муссолини, скорее относилось к квалификации немецкого политика. Немецкий Муссолини должен был существовать. Это была достойная цель» (12) .

Внешнеполитические цели фашизма

На стенах Максентиус-базилики Муссолини в 1936г. приказал установить пять мемориальных стендов, на которых были изображены географические карты из цветного мрамора. Первая карта показывала средиземноморское пространство 2700 лет тому назад, когда Рим был еще небольшим поселением. 500 лет спустя Римская империя охватывала уже большую часть Испании, Сардинию, Сицилию, а также область побежденного Карфагена. Следующие доски изображали Римскую империю в ее наибольшем протяжении при императорах Августе и Траяне. Европа, исключая ее север и восток, а также Малая Азия, Месопотамия, Сирия, Египет и вся Северная Африка были уже под властью Рима. Последняя же карта показывала, что Италия оккупировала африканскую колонию Триполи и только что покоренную Абиссинию /т.е. относилась к 30-м годам XX века – И.Б./. Муссолини этими досками призывал итальянцев по образцу старого Римского Рейха считать Средиземное море их «Mare nostrum» и добиться в этом пространстве господствующего положения.

В определенной степени эта программа восходящей империалистической политики уже могла опираться на внушительную военную мощь, так как Муссолини с 1923г. реформировал и оснащал итальянскую армию, а позднее создал современные военно-воздушные силы и усилил итальянский флот множеством военных судов.

Влияние Италии на Балканах обеспечивалось политическим и экономическим проникновением в Албанию. Эта страна принадлежала Италии с 1915г., что полагалось ей в качестве награды за участие в Первой мировой войне на стороне Антанты. В 1926г. между обеими странами был заключен двадцатилетний Союзный договор, по которому Албания стала зависимым от Италии протекторатом. Затем последовали мирные договоры с Румынией /1926г./, Венгрией /1927/ и Грецией /1928/. Италия также расширяла связи с Хорватией, Болгарией и Турцией.

Соперницей Муссолини в Средиземноморье была Франция, оспаривавшая фашистские притязания на оккупацию Ниццы, Корсики и Туниса, а также Великобритания. - Островная держава рассматривала Средиземное море как кратчайшую связь с ее восточноафриканскими и азиатскими колониями и совсем не желала видеть этот морской путь подверженным угрозе со стороны итальянского военно-морского флота. К неудовольствию Муссолини Великобритания контролировала Средиземное море через Гибралтар и Суэцкий канал и, кроме того, владела опорными пунктами на Мальте, Кипре, а также в Хайфе, и с 1882г. оккупировала военными силами Египет. ИсходящаяотИталииугрозаэкспансии в Средиземноморье должна была, поэтому, рано или поздно привести к конфликту с Великобританией и Францией.

Фашистское государство возрождало римское прошлое: ликторские связки, итальянские фасции,
бывшие символами власти римских королей и консулов; инициалы SPQR /Senatus Populusque Romanus –
Сенат и Римский Народ/. С воскрешением Римской империи, разумеется, размашистым шагом шествовали
внешнеполитические империалистические устремления.

Фашизм с точки зрения Адольфа Гитлера

Внутри- и хозяйственно-политические успехи Муссолини, достигнутые с помощью авторитарного господства и нейтрализации политических противников, фашистское руководство и контроль над Италией, а также одобрение большинством населения их национальной и социальной программ явно приняла во внимание Национал-социалистическая немецкая рабочая партия /НСДАП/. Прежде всего в Муссолини видели политика, который преодолел угрозу коммунизма в Италии и потому мог стать примером для Германии. Гитлер оценил личность Дуче благодаря его способности возвысить падавший вес своей правящей партии с ее решимостью взять на себя ответственность и открыть путь далеко идущим реформам, добиваясь высокого авторитета. Он распорядился в 1931г. о немецком издании книги Винченцо Мелеттиса «Революция фашизма», подводившей итоги целям и мероприятиям Муссолини. В предисловии к книге, опубликованной издательством НСДАП, Гитлер писал: «Эта книга переведена на немецкий язык, потому что в Германии – совершенно независимо от Италии – возникла в главных чертах подобная государственная идея под именем национал-социализма, и которой пытаются оказать отчаянное сопротивление представители отжившей государственной системы… Счастливое стечение обстоятельств позволило обоим предназначенным к этому народам, которые связаны между собой естественными интересами, обнаружить вариации государственной идеи и с ее помощью, возможно, применив силу, достичь своей цели, для того, чтобы однажды в полной мере использовать ее в общих интересах» (13) .

Но Адольф Гитлер также из внешнеполитических соображений добивался совместных действий с Италией. Он обстоятельно обосновал это в своей, вышедшей в 1926г. брошюре «Южнотирольский вопрос и немецкая союзная проблема».

Учитывая положение Германии после проигранной Первой мировой войны и бремя, наложенное при этом союзниками, Гитлер требовал: «Цель собственно немецкой внешней политики с сегодняшнего дня заключается в том, чтобы быть готовыми к достижению свободы, которая завтра должна прийти» (14). Это предполагало ликвидацию версальского диктата и вместе с тем испытание возможности, при которой государства-победители допустили бы ревизию существующего положения. Адольф Гитлер категорически отвергал представление о том, что можно было бы ожидать соглашения между Германией и Францией: «Так как должно стать окончательно и абсолютно ясно: немецкий народ был и остается непреклонным и смертельным врагом Франции. Совершенно всё равно, кто управлял и будет управлять Францией: Бурбоны или якобинцы, наполеоновская династия или буржуазные демократы, клерикальные республиканцы или красные большевики; конечной целью ее внешнеполитической деятельности всегда останется попытка удержания границы по Рейну и сохранения этой реки в своих пределах, а также обессиленная и разрушенная Германия» (15) .

И дальше: «Желанием Франции остается предотвращение строительства сплоченной, мощной Германии, поддержание немецкой системы в равновесии ее сил с малыми государствами, без единого руководства, при оккупации левого берега Рейна, как предпосылке для создания и сохранения гегемонии Франции в Европе» (16) . Отсюда Гитлер сделал вывод: «Для Германии, однако, это означает, с учетом стоящих за этой позицией всех эмоциональных моментов, французскую опасность обязанности протянуть нашу руку стране, которая угрожает нам, тогда как мы не желаем выносить и терпеть непреодолимое желание Франции господствовать» (17) .

Напротив, соглашение с Великобританией казалось Гитлеру возможным: «Уже триста лет история нашего континента в значительной степени определяется попытками Англии с помощью уравновешенного, взаимосвязанного соотношения сил европейских государств, при необходимой поддержке сильных стран поддерживать и гарантировать британские цели» (18) . После окончания XIX века Великобритания обнаружила в Германии государство, которое вследствие своей военной силы угрожала лондонской политике так называемого равновесия сил и чье экономическое значение, казалось, угрожающе возрастало. «Англия увидела в Германии державу, чье торговое, а с этим и политическое значение, не в последнюю очередь вследствие гигантской индустриализации прирастало в таких угрожающих размерах, что уже можно было взвешивать силу обоих государств в сходных областях» (19).

СнемецкимпоражениемвПервоймировойвойне и бременем, возложенным на Германию потерей областей и репарациями, а также «с внутренним революционизированием Германии обнаружилась обеспокоенность Британии угрозой германской мировой гегемонии теряющему силу английскому искусству государственного управления. Однако дальнейшая заинтересованность в полном исчезновении Германии с европейской карты также больше не существует для Англии» (20) .

Из Первой мировой войны Франция вышла в военном и экономическом отношении сильнейшей державой на континенте и нарушила этим британскую политику равновесия: «Желанием Англии есть и останется предотвращение чрезмерного возвышения континентальных держав до всемирно-политического значения, то есть сохранение взаимного равновесия сил между ними, так как это является предпосылкой для британской мировой гегемонии» (21). Это должно было, однако, иметь следствием готовность Британии снова предоставить свободу действий Германии, как противовесу Франции: «Англия не хочет считать Германию мировой державой, Францию же – просто державой, что означает всё же очень сушественное различие» (22) . Отсюда возникают последствия для немецкой внешней политики: «Тот, кто с вышеупомянутой точки зрения исследует сегодняшнюю возможность союзов для Германии, должен прийти к убеждению, что все прошлые выполняемые обязательства оставляют возможность опоры только на Англию. Однако ужасающие последствия английской внешней политики для Германии были и остаются, так что не следует замыкаться на понимании того, что неизбежная заинтересованность Англии в уничтожении Германии больше не существует, но безусловно в противоположность английскому желанию из года в год всё большие препятствия должны представлять растущие гегемонистские побуждения Франции» (23) .

Затем Гитлер назвал другое государство, с которым Германия должна добиваться взаимодействия: «Если мы хотим с этой точки зрения искать наших европейских союзников, то практически остаются только два государства: Англия и Италия» (24) . Он усматривал итальянский интерес в соглашении с Германией равным образом через обоснование французской политики: «Но Италия также не может и не должна желать укрепления господствующего положения Франции в Европе. Итальянское будущее лежит в развитии, которое территориально группируется вокруг стран средиземноморского бассейна… Любое дальнейшее континентальное укрепление Франции означает, однако, препятствие для Италии» (25) .

По заявлению Франции и Англии в 1915г. перед началом войны около 220 тыс. немцев и только семь тысяч тирольцев населяли Южный Тироль, который вопреки ясному протесту большинства его населения с 1918г. был оккупирован итальянскими войсками и по навязанному в 1919г. мирному договору Св. Германа /von St. Germain/ отделен от Австрии, а 10 октября 1920г. аннексирован Италией. - Начались произвольные аресты живущих там немцев, изгнание местных политиков и нападения со смертельным исходом. Это применение силы, значительно возросло после прихода к власти фашистов в Италии, чья политика «денационализации языкового меньшинства», как намечалось, должна была «смести» немцев в Южном Тироле. Названия немецких населенных пунктов, имена и фамилии итальянизировались, закрывались немецкие школы, прекращалось применение немецкого языка в официальных сообщениях, в судах, запрещалось частное обучение на немецком языке. Также чинились препятствия культурным мероприятиям южнотирольцев, закрывались их союзы и конфисковывалось имущество. Сопротивление этому террору привело к изгнанию множества людей. Росло число итальянцев, поселявшихся в Тироле и служивших там, которым отдавали предпочтение при распределении жилой площади.

В Австрии и в Германском Рейхе это подавление южнотирольцев вызывало длительные протесты, и растущие требования освобождении их родины, казалось,

исключали возможность общей немецко-итальянской политики. Гитлер, однако, уже в 1926г. начал заниматься тирольским вопросом, который в интересах усиления Германского Рейха по договоренности с Италией не должен был выдвигаться на передний план: «В дальнейшем надо учитывать, что вопрос о возвращении утраченных областей народом и государством всегда находится впереди вопроса о возвращении политической силы и независимости Отечества, что естественно в подобном случае, когда интересы утраченных областей бесцеремонно отставляются в сторону против главного интереса возвращения свободы основной территории. - Так как освобождение угнетенных, как отколовшегося осколка народности или части Рейха, не состоится из-за желания угнетенных или протестов оставшихся, но посредством насилия боле или менее суверенной оставшейся части бывшего общего Отечества.

Следовательно, предпосылкой для возвращения утраченных областей является полная поддержка и укрепление оставшегося там сообщества, как и таящееся в сердце непоколебимое решение, которое благодаря вновь сформированной силе должно посвятить себя в подходящий момент делу освобождения и воссоединения с общим Отечеством. Также откладывание внутренних интересов выделенных областей по отношению к единственному интересу, по которому оставшуюся часть необходимо получить путем применения мощи и силы, должно стать предпосылкой для корректировки воли вражеского победителя. Так как угнетенные земли будут возвращены не с помощью пламенных протестов стоящего на коленях Рейха, но силой меча. Этот меч должен быть выкован, это внутриполитическая задача руководства народа, которое должно обеспечить работу меча и найти товарищей по оружию, что является внешнеполитической задачей» (26) .

Немецко-итальянские отношения в 1933-35гг.

Вопреки объявленным намерениям Гитлера и франко-итальянскому соперничеству в Средиземноморском пространстве глава итальянского государства сначала не был заинтересован в совместной политике, формировавшейся национал-социалистическим руководством. Всё же Муссолини через своего посла в Берлине решил заявить, что он даст согласие на ограниченное вооружение Германии. Его желанию отвечало то, чтобы французской гегемонии в Европе противостояла другая военная сила. Поэтому Муссолини содействовал также обучению германских пилотов в Италии во время, когда по положениям Версальского диктата Рейху еще было запрещено иметь собственные военно-воздушные силы. Не в последний раз он гордился тем, что в Германии были начаты преобразования в духе его собственных принципов: «Здесь создана другая великая страна – унитаристская, авторитарная, тоталитарная, которая называется фашистским государством, с определенным акцентированием, которое фашизм сохранил, когда он действовал в иной исторической среде» (27) .

Но Муссолини также увидел в национал-социалистической Германии опасность для итальянских завоеваний в Первую мировую войну. – Так как в соответствии с партийной программой НСДАП Адольф Гитлер в книге «Майн Кампф» требовал: «Немецкая Австрия должна вернуться в свое большое материнское лоно»…, требование, которое после 1918г. также поднимали авторитетные политики и большинство населения Австрии, и осуществление которого было запрещено государствами-победителями. Муссолини, однако, опасался, что крепнувшая таким образом мощь Рейха приведет в действие политику в отношении итальянской пограничной области, которая когда-нибудь позднее была бы направлена на возвращение Южного Тироля. Так, он еще 20 мая 1925г. заявил в Палате депутатов: «Италия никогда не сможет допустить такого открытого нарушения Мирного договора, как аннексия Австрии, как это представляется Германии» (28) . Кроме того, Муссолини ожидал после объединения Германии с Австрией усиления немецкого влияния на Балканах, которые он рассматривал как итальянскую сферу влияния. Поэтому Дуче 14.03.1933г. направил через своего посла в Берлин настоятельное предостережение против объединения Германии с Австрией. Впоследствии он добивался взаимодействия с другими европейским государствами по вопросу ограничения мощи Германского Рейха, чтобы воспрепятствовать крупной ревизии послевоенного порядка, диктовавшегося Версальским договором. Муссолини поддерживал мелкие группировки в Австрии, которые отвергали объединение своего государства с Германским Рейхом.

Из-за аннексии Южного Тироля и угнетения живших там немцев с конца Первой мировой войны между Веной и Римом сохранялись напряженные отношения, но до 1932г. вновь назначенный австрийский бундесканцлер Энгельберт Дольфус пытался сблизиться с Муссолини. Дольфус отрицал тогда, что в своей политике он ориентировался на универсальную и христиански организованную Священную Римскую Империю и на папские энциклики, которыми регулировался союз Австрии с националистическим Германским Рейхом. Муссолини поэтому должен был казаться ему союзником в стремлении препятствовать объединению двух государств и вести борьбу против национал-социализма в Австрии. Дольфус добивался этого с помощью ряда мер, для чего последовал запрет быстро растущих партий, роспуск парламента вместе с прекращением действия конституции, запрещение свободных выборов и допуск на них только представителей руководимого им «Отечественного Фронта». В Австрии устанавливалась австро-фашистская диктатура.

Таким образом, на почве совпадающих интересов Муссолини и Дольфус в 1933г. пришли к соглашению, содержание которого тогдашний полковник австрийского генерального штаба Лотар Рендулич /впоследствии генерал-полковник германского вермахта - И.Б./ в начале 1934г. резюмировал так: «Между итальянским правительством и правительством Дольфуса существует договоренность, из которой следует /выражается опасение/, что национал-социализм может увеличиться в размерах, или с помощью нападения Германии на Австрию начать борьбу, ход которой принудил бы правительство Дольфуса отказаться от части Австрии и отвести верные правительству войска к итальянской границе, а тем временем Италия должна быть готова действенным образом поспешить на помощь австрийскому правительству» (29) .

С окончанием Первой мировой войны в Австрии существовали вооруженные организации, часть которых была близка к социал-демократической партии, другая часть – к христианско-социальной партии. В противовес марксистскому союзу «Республиканский Шуцбунд», подобному «Фронтовому союзу красных борцов» в Германии, князь Рюдигер Штаремберг руководил основанным в начале 20-х годов «Хаймвером» /«Heimwehr» - «Союз защиты»/, а майор в отставке Эмиль Фэй командовал союзом «Хайматшутц» /«Heimatschutz» - «Защита Родины»/. Существовали также парламентские формирования с общими складами оружия. Князь Штаремберг, временно исполнявший также обязанности министра и вице-канцлера в австрийском правительстве, после Первой мировой войны был близок к НСДАП – в 1923г. он участвовал в марше на Фельдхернхалле /во время организованного Гитлером путча национал-социалистов - И.Б./ – и одобрял объединение Австрии с Германским Рейхом, до того как стал решительным противником Третьего Рейха и австрийских национал-социалистов. Теперь он сотрудничал с Муссолини, который передал «Хаймверу» около 50 тысяч единиц оружия и поддерживал его падающий вес. Кроме того, в итальянское посольство в Вене был назначен дипломат в качестве постоянного посредника по связям с князем Штарембергом.

Против диктатуры Дольфуса и объявленного им запрета политической деятельности вне его «Отечественного Фронта» был направлен вооруженный мятеж 25 июля 1934г., а немного позднее – закончившийся неудачей путч австрийских национал-социалистов, в ходе которого Дольфус погиб от их двух пуль. Муссолини опасался в эти дни военного переворота в Вене и последующего объединения Германии с Австрией. По этому случаю он грозил выступлением к Бреннеру итальянских войск в составе четырех дивизий. Муссолини телеграфировал Штарембергу: «Независимость Австрии – ключевой принцип, который Италия обязана защищать и в трудные времена будет защищать с еще большей яростью» (30).

Ведущие представители австрофашизма /слева направо/: князь Эрнст Рюдигер Штаремберг,
майор Эмиль Фэй, бундесканцлер Энгельберт Дольфус и военный министр Карл Вогуэн /Vaugoin/.

Через несколько дней после смерти Дольфуса, в июле 1934г. Штаремберг посетил в Италии лагерь юношеской организации «Хаймвера»; - Муссолини помогал работе молодежи «Хаймвера», предоставив в ее распоряжение учебную базу. Там Штаремберг встретился с Дуче, который после путча австрийских национал-социалистов, также решительно отвергал свое личное участие в политических соглашениях с Адольфом Гитлером. Он произнес речь перед юношами по-немецки, которую князь Штаремберг передал так: «Кратко, в примечательных фразах отвечал Муссолини, адресуя свои слова, прежде всего, стоявшим плечо к плечу мальчикам, что они могут особенно гордиться своей родиной, породившей такую мученическую фигуру, как Дольфус, и что Австрия верна своей древней миссии оплота европейской цивилизации против варварства, добавив новую славную страницу в свою историю тем, что она сопротивлялась новому варварству и с честью отбила покушение на свою свободу» (31) .

Позднее Муссолини сказал Штарембергу, благодарившему его за выдвижение итальянских дивизий к австрийской границе, обращаясь к нему по-немецки: «То, что я сделал, я сделал также для Европы. Так как если этот народ убийц и педерастов распространится по Европе, это будет означать конец европейской цивилизации» (32) . Дальше Штаремберг сообщает об этой беседе: «Затем Муссолини говорил о Гитлере, причем с глубочайшим презрением к нему, о котором он выразился как об ״отвратительном, сексуально выродившемся, опасном дураке״. О национал-социализме он отозвался в резкой форме, назвав его ״революцией древнегерманского девственного леса против римско-латинской цивилизации״» (33) .

Уже в «Римских протоколах» – политическом Совещательном пакте между Италией, Австрией и Венгрией от 17 марта 1934г. Италия гарантировала суверенитет и независимость австрийского государства. Кроме того, 07 января 1935г. Италия и Франция заключили Пакт, вступивший в силу с момента его подписания, в котором говорилось: «В дальнейшем правительства Франции и Италии обязуются обеспечивать независимость и целостность Австрии, отныне они твердо намерены совещаться между собой и с Австрией о мероприятиях, которые должны быть приняты в случае угрозы независимости и целостности Австрии» (34) .

Сверх этого, обеим странам Центральной Европы, и особенно Австрии, больше других заинтересованному государству, рекомендовалось в рамках Лиги Наций заключение конвенции об охране независимости и целостности Австрии. Кроме того, был заключен секретный Военный договор между Францией и Италией. Сенсацию вызвала также опубликованная статья Муссолини в его газете, где он прославлял «латинское призвание Австрии».

После того, как Германский Рейх 16.03.1935г. ввел всеобщую воинскую повинность, в итальянском курорте Стреза по призыву Муссолини была созвана конференция британских, французских и итальянских делегаций, которая 14.04.1935г. назвала введение всеобщей воинской повинности разрывом Версальского договора и одновременно потребовала сохранения независимости и целостности Австрии также на будущее. Затем было провозглашено: «Оба государства, чья политика нацелена на поддержание коллективной безопасности в рамках Лиги Наций, единодушно объявляют, что они всеми средствами станут тесно и с доверием сотрудничать при любом одностороннем нарушении Договора, которое может угрожать миру в Европе» (35) .

Годом позже Муссолини сказал князю Штарембергу: «Германия станет сильной… Германия должна стать сильной… Необходимо сформировать против Германии единую европейскую организацию. Европа должна заставить Германию проявить к себе уважение» (36). Идальше: « Я верю, Австрия должна вооружаться. Очень быстро вооружаться. У Австрии мало времени» (37) .

Сразу же после аншлюса на конференции в Стрезе между Францией и Италией были согласованы подробности военного взаимодействия в отношении Германии. Как сообщил позднее в своих воспоминаниях главнокомандующий французскими военно-воздушными силами генерал Пауль Штехлин: «Незадолго до конференции в Стрезе Италия объединилась с Францией и Великобританией в общий фронт против перевооруженной Германии. Эта делегация имела поручение разработать совместный план обороны и действий против Третьего Рейха и, прежде всего, составить целевое планирование для военно-воздушных сил и поделить объекты в Германии для действий итальянских и французских ВВС» (38) . Почему Франция, Великобритания и Италия в 1935г. должны были «обороняться» против Германии, Штеглин не объяснил.

Муссолини же не испытал все средства против стремления Гитлера ревизовать версальский диктат и, прежде всего, – к противодействию союзу Германского Рейха и Австрии. До этого момента он также избегал тесной связи с Третьим Рейхом.

Сближение между Германией и Италией

В октябре 1935г. Муссолини из Эритреи – единственного итальянского владения в Красном море вторгся со своими войсками в Абиссинию, чтобы там учредить колонию. Его мотивы гласили: «Италия нуждается в областях расселения за морем, и высокогорье Абиссинии – последняя не захваченная область мира, пригодная для расселения европейцев. Две трети итальянской земельной площади состоит из гор. Поэтому только с помощью огромных усилий итальянское Отечество могло бы прокормить даже на два или три миллиона человек больше. Наша страна составляет половину Франции и только пятую часть освоенной земельной площади Франции, однако численность ее населения на несколько миллионов больше французского» (39) . Далее он сказал, что Мирный договор 1919г. предоставляет Италии лишь «жалкие куски из поданной кастрюли колоний». Лига Наций осудила это нападение на его государство-члена и ввела против Италии экономические санкции, которые доставили значительные трудности Муссолини. Эти санкции, одобренные также Великобританией и Францией, вызвали серьезные разногласия между участниками конференции в Стрезе – партнерами по их Соглашению.

Германский Рейх, который не принадлежал к Лиге Наций, и поэтому также не был обязан участвовать в санкциях, смог теперь поставить Италии недостающие товары, в том числе каменный уголь, на 50 % закрыв потребностей итальянской индустрии. Гитлер хотел не только экономически поддержать Муссолини, но также ликвидировать юридические последствия, сложившиеся вокруг Германии в сфере внешней политики. Он был заинтересован в дальнейшем существовании фашистской власти. После того как в феврале 1936г. рейхсминистр без портфеля доктор Ганс Франк был приглашен для доклада в Рим, Адольф Гитлер поручил ему передать персональное послание Муссолини, в котором подчеркивалась общность национал-социализма и фашизма, что доктор Франк после Второй мировой войны резюмировал таким образом:

«1. Обе стороны, как представители старейших культурных народов Европы, крупномасштабно и смело начавшимися и проводимыми акциями решительно выступают против угрожающей ужасной опасности азиатского большевизма. Они, следовательно, выступают полностью сплоченными в этом строю.

2. Однако оба народа, к сожалению, вынуждены также обороняться против безрассудства буржуазной демократии, которая в отношении методов, применяемых Москвой, преследуют удобную политику птицы-страуса и способствуют победе мировой демократии с помощью Советов, которые всевозможными экономическими маневрами используют стремление капиталистического руководителя к наживе и будут поддерживать его в этом коллаборационизме. В этой связи также, учитывая большевистскую опасность и совершенно бессмысленную борьбу демократии против национал-революционных систем Италии и Германии, Рим и Берлин могут рассчитывать только на общую оборону.

3. Германия поэтому заинтересована в усилении Италии и ввиду этого будет делать всё, что в ее силах, насколько это позволяют обязанности Германии как формально нейтральной державы, чтобы договориться о помощи Италии уже сейчас в ее тяжелом положении в связи с санкциями, в которых Германия, естественно, не принимала участия. Так как если Италия Муссолини падет, рано или поздно падет также Германия, как и, наоборот, крах Германии обернулся бы также крахом Италии.

4. Впрочем, Муссолини должно быть ясно, что Гитлер чисто по-человечески понимает его борьбу и рассматривает ее в силу необходимости для итальянского народа, как совершенно законную. Право Италии, как всякой великой державы, во всяком случае, должно быть точно также хорошо или плохо обосновано, как, например, право англичан, осуществивших военное покорение Индии, которая тоже была независимой империей и в свое время сама рассталась с ней, или право французов, силой удерживавших независимое королевство Аннам» (40) .

Когда доктор Франк передал это послание, Муссолини сказал ему: «Скажите фюреру, что я сердечно благодарю его за это послание в такой серьезный момент! Я никогда, никогда этого не забуду!» (41) . Однако его позиция по объединению Германского Рейха и Австрии в связи с этим не изменилась. Напротив, 04.06.1936г. Муссолини велел передать французскому премьер-министру Леону Блюму через бывшего посла Франции следующее предложение: «Если Вы при поддержке итальянской армии пройдете через Пьемонт, Вы сможете тем самым усилить оборону Чехословакии, и это единственный шанс, который у нее остался. С вами я буду защищать Чехословакию, и со мной Вы защитите Австрию! Нет другого способа остановить завоевание Германией Центральной Европы. Скажите об этом Блюму! Я подпишу завтра другой договор, если он этого хочет!» (42) . Адресат этого послания – марксист и премьер-министр, опирающийся на коммунистов из так называемого правительства Национального Фронта, был, однако, не готов к совместным действиям с вождем фашизма.

Поэтому Муссолини виделась совершенно новая ориентация его внешней политики, вызванная указанным сближением с Германией. При этом он также оговорился об укреплении своей позиции в отношении Великобритании, решительно отклонив обвинение в том, что его колониальная политика представляет угрозу ее собственным владениям в Африке. К тому же лондонское правительство считало Средиземное море сферой своего влияния и масштабное итальянское перевооружение флота больше чем когда-либо рассматривало как угрозу собственным устремлениям. Поэтому, подчеркнул Муссолини: «Англия – наш тюремщик и надзиратель. Она хочет держать нас прикованными к Средиземному морю. Но это наше море, зона наших жизненных интересов, составная часть нашего быта. То, что для Англии является одной дорогой, для нас представляет олицетворение нашей силы. Англия – это современный Карфаген» (43) .

Когда Гитлер двумя годами раньше, в июне 1934г. посетил Венецию, он при встрече с Муссолини еще не пришел ни к личной, ни к политической договоренности с ним, и в ближайшие два года связи между Германией и Италией оставались напряженными. Теперь же санкции Лиги Наций, отклонение его предложений союзниками через Францию и растущие расхождения с Великобританией побудили Муссолини к соглашению с Третьим Рейхом. Этому способствовало также то, что Гитлер признал превращение захваченной Абиссинии в присоединенную к Италии территорию. - Таким же образом Франция рассматривала Северный Алжир как часть французской метрополии.

Военная помощь национальным вооруженным силам в гражданской войне в Испании с 1936г. способствовала дальнейшему сближению между Римом и Берлином. Немецкие люфтваффе и танковые соединения, как и 70 тысяч итальянских солдат, сражались вместе с войсками генерала Франко, что обеспечило им победу. С этого времени участились визиты членов правительства Рейха и высокопоставленных функционеров НСДАП в Италию, а в Германии Адольф Гитлер принимал представителей фашистского государства с большой предупредительностью. Часто обменивались визитами также делегации Гитлерюгенда и фашистской молодежи. Организация «Сила через радость» «Немецкого трудового фронта» содействовала многочисленным визитам отпускников на Апеннинский полуостров. Официальные связи между Германией и Италией представлялись как дружественные, а сохранявшиеся внешнеполитические разногласия не подчеркивались.

Как следствие этого сближения Берлина и Рима Муссолини также начал содействовать нормализации отношений Германии с Австрией. Он мог добиваться улучшения отношений с правительством Рейха и одновременно тесно сотрудничать с австрийским бундесканцлером Куртом фон Шушнигом, который был явным противником Третьего Рейха. Шушниг боролся – как прежде Дольфус – с национал-социалистами в Австрии и решительно отвергал объединение своего государства с Германским Рейхом. В 1936г. Шушниг описал позицию главы итальянского государства таким образом: «Муссолини дал ясно понять, что он, принимая во внимание общую ситуацию и итальянскую вовлеченность в Африке, поддерживает немецко-австрийские связи с помощью начавшихся прямых контактов Вены и Берлина, ввиду их настоятельной необходимости» (44) . Поэтому, добавил он, Муссолини добивался того, чтобы на его встрече с Адольфом Гитлером 11.07.1936г. между Республикой Австрией и Третьим Рейхом было подписано соглашение, обязывающее «нормализовать и сделать дружественными их отношения» (45) . Несмотря на это Муссолини сказал в этом момент князю Штарембергу: «Я не изменю свою позицию по отношению к Вам и Австрии. Вы всегда можете рассчитывать на то, что я Ваш друг и всегда останусь другом Австрии» (46) .

Министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат и его итальянский коллега граф Галеаццо Чиано подписали 22.10.1936г. соглашение о сотрудничестве между Германией и Италией, которое Муссолини в своей речи в Маиланде 01.11.1936г. назвал формированием «Оси Рим-Берлин». В марте 1937г. он открыл в итальянской колонии Ливии новую военную дорогу от Триполи до границы с Египтом, находившимся под британским господством. Поэтому в Лондоне вызвало неудовольствие то, что Муссолини оживил широкие связи с Германским Рейхом.

Муссолини в своей газете Il Popolo d′ Italia 04.09.1937г.,
а «Фёлькишер Беобахтер» 05.09.1937г. сообщили
на титульной странице о визите Дуче в Германию.

В сентябре 1937г. последовал продолжительный визит Муссолини в Германию по приглашению Гитлера, где он был принят с большой предупредительностью и энтузиазмом населения. В пограничном баварском городе Киферсфельдене рейхсминистр Рудольф Гесс и доктор Франк поднялись в его специальный поезд и сопровождали Дуче до Мюнхена, где его приветствовал Гитлер на Центральном вокзале. Затем Муссолини прошел перед строем делегаций НСДАП и вермахта. После этого главы обоих государств направились к отелю «Принц-Карл-Палас», где Дуче жил во время своего визита в Мюнхене. Зал главного вокзала на Вокзальной площади, как и улицы, по которым проезжал поезд с обоими руководителями государств, были украшены итальянскими и немецкими знаменами, золочеными колоннами и орлами, триумфальными порталами, знаменами и гербами крупнейших итальянских и немецких городов, полотнищами с именами жертв на пилонах, золотыми зажимами с итальянскими флагами и золотыми венками, а также античными скульптурами. Муссолини передал Гитлеру в его частном доме следующий документ: «Адольф Гитлер, фюрер и канцлер Германского Рейха назначается этим документом почетным капралом Итальянской Национальной милиции /MVSN – Milizia Volontaria per la Sicurezza Nationale/. Как Фюрер немецкого народа, он придал Германии новое величие. Как представитель и страж европейской культуры против любой попытки переворота он безоговорочно засвидетельствовал единство и дружбу с Италией в период ее борьбы. Рим, 24 сентября 1937г. – XV /год/ фашистской эры. Верховный главнокомандующий Муссолини. (47) .

В заключение Муссолини осмотрел представительное здание НСДАП и только что возведенный Дом немецкого искусства в Мюнхене и возложил венки на саркофаги шестнадцати национал-социалистов, застреленных 09.11.1923г. Посещение маневров вермахта в Мекленбурге и осмотр образцов вооружений на заводе Круппа в Эссене произвели на него сильное впечатление. На обеде в Берлине он сказал: «Немецко-итальянская солидарность – жизненно важная и деятельная солидарность. Она не является результатом политического расчета, или обостренной политической находчивости, но – выражением и следствием естественно сложившегося единства и общности интересов» (48) . И во время огромной манифестации на Темпельгофском поле перед 700 тыс. людей Муссолини заверял: «То, что отныне во всем мире известно как Ось Берлин-Рим, возникло осенью 1935г., великолепно и навечно разработано в последние годы для прочного сближения наших двух государств и для растущего политического укрепления европейского мира. У фашизма есть своя этика, которой он намерен остаться верным, и эта этика совпадает с его /Муссолини – И.Б./ моралью: говорить открыто и ясно, и если имеешь друга – маршировать с ним до конца» (49) .

Визит Муссолини в Германский Рейх, по словам тогдашнего рейхсминистра доктора Франка, принял «сенсационно-фантастический ход»: «Фантастическим его можно назвать потому, что манера и способ его технического и артистического проведения представляет собой нечто единственное в своем роде в истории государственных визитов всех времен. При этом во время продолжавшейся с неделю поездка Муссолини и его сопровождения через Германию были мобилизованы народные массы, войска и партийные подразделения. Охрана улиц и помещений, знамена, флаги, символы, полотнища с лентами, демонстрационные картины, транспаранты, надписи из шелка и сукна, дерева, металла и камня, при свете прожекторов, ламп, свечей, лампионов; музыка, балет, театр, роскошные одежды и праздничный блеск, украшения городов, домов и людей – всё это в действительности казалось фантазией из сказочной страны» (50) .

Между правительством Рейха и императорским японским правительством 25.11.1936г. был заключен договор о «совместной защите от Коммунистического Интернационала, называемого Коминтерном». Формально он был направлен против «коммунистического разложения», но это означало также сближение двух стран, которые видели в Великобритании помеху своей внешней политике. 06.11.1937г. Италия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту, подчеркнув этим растущее расхождение с лондонским правительством. Выход Италии из Лиги Наций 11.12.1937г., совершённый Германским Рейхом еще в 1933г., живо приветствовали в Берлине.

Объединение Германского Рейха с Австрией

Несмотря на достигнутое соглашение между Берлином и Римом, Муссолини даже после своего визита в Берлин продолжал отвергать объединение Германии с Австрией. В беседе с доктором Франком он обосновал свою позицию: «Если бы это предложение исходило к нему от Фюрера, это осознавалось бы как создание трудностей с итальянским общественным мнением. Оно теперь разделяло единственное чувство, что Австрия, как самостоятельное государство, необходима для безопасности границы по Бреннеру. Это мнение было бы не так легко разрушить из-за некоторых политических обстоятельств. Потом Фюрер должен учитывать, что он, Муссолини, не будучи главой государства, как Фюрер, постоянно должен принимать во внимание мнение народа, подкрепленное королевской властью и ее высокопоставленными представителями в армии, государстве и политической сфере» (51) .

Шушниг также не оставлял без внимания туманную позицию итальянского премьер-министра в отношении Австрии: «Муссолини определенно подтвердил свою позицию именно во время своего визита в Германию в сентябре 1937г., что принципиальная политическая позиция Италии в отношении Австрии не претерпит изменений. Он приветствовал мою встречу с Гитлером в Берхтесгадене, и после этого прежний итальянский посланник в Австрии сенатор Франческо Салата был отправлен в Вену с сообщением о том, что он /Муссолини/ в точности придерживается заключенного соглашения /о гарантиях суверенитета Австрии – И.Б./. Потом придет время, когда Австрия сможет достичь своей цели; даже если бы в австрийских землях – имелся в виду главным образом Грац – возникли трудности. В основном переговоры велись об этом; Вена должна оставить контроль за собой, пока не изменится международная ситуация. Посол Дино Гранди вел переговоры в Лондоне, и существовала благоприятная перспектива того, что англо-итальянские переговоры длительностью примерно в 14 дней могут прийти к благоприятному завершению. В связи с этим и для Австрии складывалась совершенно новая ситуация…» (52) . Штаремберг также подтверждает в своих мемуарах, что Муссолини еще в начале марта 1938г. отклонял объединение Германии и Австрии: «Еще за восемь дней до захвата Австрии он разделял эту позицию» (53) .

В то время когда по поручению Муссолини проводились упомянутые переговоры, правящий с 28 мая 1937г. британский премьер-министр Артур Невилл Чемберлен вновь пытался восстановить дружественные отношения с Италией, вследствие чего требовалось ослабить становящиеся тесными связи между Берлином и Римом. Муссолини также проявлял к этому интерес ради того, чтобы его старая политика в отношении Австрии могла продолжаться. Между обоими правительствами спорными были абиссинский вопрос и различные позиции по отношению к войне в Испании. Итальянский посол в Лондоне Дино Гранди разъяснил позицию своей страны на переговорах с Чемберленом и его министром иностранных дел Антони Иденом 18.01.1938г.: «Италия не может позволить себе в одиночку противостоять двум крупным потенциально вражеским державам, таким как Германия и Великобритания. Если же окажется, что это невозможное должно случиться, лучше установить связи с Великобританией, так как иначе для Италии было бы неизбежным еще большее сближение с Германией, причем речь идет о решении, которое стало бы окончательным, быть ему или уже нет; для этого, однако, остается уже мало времени» (54) . Затем Гранди уверял: «Я клянусь вам, что между Германией и Италией не было даже малейшего соглашения по Австрии» (55) .

Немецкое население Австрии с восторгом приветствует вступление вермахта 12.03.1938г.
Этот так называемый «Цветочный поход» завершил эру Австрофашизма.
Австрия и Германский Рейх мирно воссоединились в Великогерманский Рейх.

Надежда Муссолини на договоренность между Великобританией и Италией, основой которой было оживление направляемой Стреза-Фронтом позиции против Германии, однако, не сбылась. Различное понимание обеими сторонами захвата Абиссинии и войны в Испании не позволили в феврале и марте 1938г. навести мосты. При отсутствии англо-итальянской договоренности ничего не изменилось также и для Австрии. Поэтому глава итальянского государства также не принял меры в пользу австрийского правительства, когда в марте 1938г. быстро совершилось объединение Германии и Австрии, которое почти не оставило загранице времени для реакции.

Адольф Гитлер и Курт фон Шушниг 12.02.1938г. подписали соглашение в Берхтесгадене, предусматривавшее законное участие национал-социалистов в «Отечественном фронте», а также введение национал-социалистического юриста доктора Артура Зейс-Инкварта в австрийское союзное правительство. Эти требования Гитлера, которые при их осуществлении выглядели как следующий шаг к объединению Германии и Австрии, усиленно отстаивались. Однако фон Шушниг объявил в австрийском бундесрате 24.02.1938г., что он мог бы пройти с этим соглашением до известного предела, но не перейти его, и что он также не даст согласия на объединение двух стран. 09.03.1938г. Шушниг отменил намеченный на 13 марта плебисцит по вопросу: должна ли Австрия остаться независимой. Подобный плебисцит по австрийской конституции мог быть проведен только по решению парламента и с согласия бундеспрезидента, но и тогда плебисцит мог быть объявлен фон Шушнигом юридически недействительным. – Так как он должен быть проведен исключительно при условии свободного волеизъявления избирателей. Когда фон Шушниг вопреки совету Муссолини отверг этот план, глава итальянского государства заявил: «Тогда меня больше не интересует Австрия» (56) .

Фон Шушниг упорно старался воспрепятствовать объединению Германского Рейха и Австрии и вызвал этим протест огромного большинства населения страны, желавшего этого объединения, но чья воля при австрофашистской диктатуре не могла найти выражения. С его противоречащим конституции образом действий австрийский бундесканцлер вызвал теперь демонстрации против своей политики, которые расширились до народного восстания. Затем пришел ультиматум из Берлина с требованием его отставки и демонстрация войск Германского Рейха на австрийской границе. Вдобавок 11.03.1938г. была получена телеграмма к фон Шушнигу с текстом: «Итальянское правительство констатирует, что оно, если с ним намерены консультироваться, в настоящей ситуации не может дать совет» (57) .

Таким образом, волей подавляющего большинства населения его страны, покинутый Муссолини фон Шушниг 11.03.1938г. отказался от своего поста. Его преемник в должности бундесканцлера, бывший министр внутренних дел доктор Артур Зейс-Инкварт одобрил все меры по объединению Германского Рейха и Австрии, которые позднее, 13.04.1938г. на всенародном референдуме поддержало 99,73 % имеющего право голоса населения Австрии. Муссолини теперь в качестве ответной услуги за поддержку Германией его политики больше не противился объединению обоих государств. Гитлер поблагодарил его за это после вступления в Вену со словами: «Муссолини, я никогда не забуду Вам этого!» Муссолини ответил: «Моя позиция определена Осью, скрепившей дружбу обе наши страны» (58) . А в Риме Муссолини заявил в Палате фасций и корпораций: «Более или менее официальным кругам по ту сторону Альп, которые спрашивают нас, почему мы не вмешались, чтобы оказать скорую помощь Австрии, мы отвечаем, что никогда не брали на себя такого рода прямого или косвенного, письменного или устного обязательства.

Австрийцы затем – на это следовало обратить внимание – постоянно проявляли понятный страх и поэтому должны были обращаться с просьбой защитить их независимость с помощью силы; мы же ответили им, что независимость, которая предоставляется с иностранной военной помощью и, кроме того, против воли большей части народа, не будет независимостью… Но то, что происходило в последние дни в Австрии, доказывает, что аншлюс отвечал глубокому чувству народа…

Фашистская Италия не может вечно твердо и тщетно брать на себя задачу, которая когда-то была задачей старого габсбургского Рейха, Австрии Меттерниха, и препятствовать этому же народу вступить на путь своего объединения» (59) .

Спустя шесть недель после объединения Австрии с Германским Рейхом в Великогерманскую державу Адольф Гитлер нанес ответный визит в Рим и был встречен там королем Виктором Эммануилом III, Муссолини и министром иностранных дел графом Галеаццо Чиано. Следующие пять дней были заполнены парадами, митингами, военными учениями допризывников фашистской молодежной организации, возложениями венков, посещениями оперного и драматического театров, праздничными банкетами, демонстрациями военной авиации и маневрами итальянского военно-морского флота в неаполитанском заливе. Муссолини в своей речи вновь заверял: «Фашистская Италия знает лишь единственный этический закон дружбы, о котором я говорил немецкому народу в Майфельде. Национал-социалистическая Германия вместе с фашистской Италией в сотрудничестве повинуются этому закону, они повинуются ему в настоящее время и будут повиноваться ему также в будущем» (60) .

Решение Муссолини о совместных действиях с Германией

Глава итальянского государства также поддержал немецкую политику осенью 1938г. в первом серьезном кризисе между правительством Рейха и кабинетами в Лондоне и Париже из-за стремительного объединения Адольфом Гитлером Судетов с Германией.

В 1919г. вновь возникшее чехословацкое государство оккупировало почти повсюду заселенные немцами Судеты против воли его населения, чьи усилия получить независимость от чехов согласно провозглашенному державами-победительницами в Первой мировой войне праву на самоопределение народов, были насильственно подавлены. Как следствие, между 1919 и 1938 годами 212 немцев были найдены насильственно умерщвленными в Судетах. Пражское правительство также грубо препятствовало политической, экономической и культурной жизни судетских немцев, тогда как Судеты заселялись чехами, получавшими покровительство от государства. Растущие протесты немецкого населения против чехословацкого террора привели летом 1938г. к расследованию их жалоб британской делегацией под руководством лорда Вальтера Рэнсимена. Она подтвердила все без исключения обвинения и рекомендовала, поэтому, отделение от Чехословакии всех областей, заселенных немцами более чем на 50 %. Эти рекомендации были подхвачены правительством Рейха и предъявлены в качестве настоятельного требования чехословацким властям.

В конце концов, британский и французский кабинеты также приняли предложение Рэнсимена и призвали пражское правительство к отказу от областей, населенных немцами. Чехословацкое руководство протестовало против этого требования, но всё же дало согласие. Между чехами и немцами сохранялось различное понимание по вопросу о том, когда населенная немцами область должна была выйти из государственной федерации. Требование Гитлера о безотлагательном освобождении было отклонено Прагой, что грозило военным конфликтом, в ожидании которого Великобритания и Франция мобилизовали свои флоты и сухопутные вооруженные силы. В этой напряженной ситуации Муссолини смог, однако, своим предложением посредничества добиться проведения 29.09.1938г. конференции между Германией, Францией, Великобританией и Италией, которая пришла к выводу, что Судеты должны быть переданы Великогерманскому Рейху. Пражское правительство приняло это требование четырех держав о передаче Германскому Рейху Судетов между 01 и 10 октября 1938г.

После объединения Германского Рейха и Австрии в марте 1938г. Муссолини больше не проявлял интереса к совместным действиям с Великобританией. Он смог, поэтому, отказаться от двойственной политики, которая, вопреки некоторым действиям против Лондона, оставляла ему возможность решения о совместных действиях с Великобританией или Германией. В начале 1939г. Муссолини высказал перед Большим фашистским советом опасение, что его страна могла стать жертвой британского или французского нападения, когда оба эти государства встретятся с «его жесткой позицией» по Средиземноморью и военно-морской политике. Только военный союз с Великогерманским Рейхом может дать защиту перед лицом этой грозящей Италии опасности.

Гитлер питал в этот период надежду на преодоление последствий Версальского диктата в союзе с Великобританией, которая, однако, едва ли могла реализоваться. Политический ландшафт Англии изменился. Влиятельные круги островного государства уже давно не считали Францию могущественной европейской державой, которой она была после Первой мировой войны, и вынужденно приняли политику равновесия, которая, однако, усилила Германский Рейх в военном и хозяйственном отношении. Намерения этих антинемецких слоев выразил консервативный депутат Нижней палаты парламента Уинстон Черчилль уже в 1936г.: «Германия может стать сильной. Мы должны ее уничтожить». Несколько позднее он заявил: «Мы навяжем войну Гитлеру, хочет он этого, или нет». Немецкому послу в Лондоне Иоахиму фон Риббентропу Черчилль грозил в 1937г.: «Если Германия станет усиливаться, она получит хорошую трёпку». Годом позже он назвал цель будущей войны: «То, что мы хотим, есть полное уничтожение немецкой экономики» (61) . Ввиду растущего влияния представляемых Черчиллем кругов на британскую политику совместные действия с Англией становились все менее вероятными. Для Италии, как для союзного партнера, напротив, говорилось, что сильный итальянский флот мог бы ослабить военную готовность Великобритании.

Неожиданно быстрая победа Муссолини в Абиссинии в мае 1936г. заставила признать Италию как значительную военную силу и вместе с тем как желательного союзника Германии. Поэтому правительство Рейха поддержало предложение Муссолини заключить срочный военный договор о военном сотрудничестве, что привело к заключению 22 мая 1939г. «Немецко-итальянского союзного пакта», статья III которого гласила: «Если вопреки желаниям и надеждам заключивших договор сторон случится так, что одна из сторон попадет в военные осложнения с другой державой или другими державами, другая участница заключенного договора немедленно придет на помощь своему партнеру – товарищу по Союзу и поддержит его всеми своими военными силами на земле, на море и в воздухе» (62) .

В начале 1939г. Муссолини также принял решение в выборе между обеими возможностями, которые назвал Гранди в своей беседе с Чемберленом и Иденом 18.02.1938г. – в пользу Германии. Дуче казалось, что его замыслу возродить старый Римский Рейх, угрожают всеми способами Великобритания, Франция и Германия. Оба союзника Италии в Первую мировую войну были теперь соперниками за влияние в Средиземном море, и особенно Англия, как враг его колониальной политики в Африке. Германский Рейх же, добиваясь союза с Австрией, угрожал итальянскому господству в Южном Тироле и планам Муссолини на Балканах.

После 1933г. глава итальянского государства, прежде всего, сосредоточил усилия на взаимодействии с Великобританией и Францией, которые должны были поддержать независимость Австрии с помощью созданного им «Стреза-Фронта». Нападение Муссолини на Абиссинию привело тогда же к растущим трудностям в отношениях с Лондоном и Парижем, которые достигли высшей точки в санкциях Лиги Наций против Италии. Из-за этого Муссолини поневоле принял экономическую помощь от Германии и в дальнейшем был вынужден к растущему сотрудничеству со своим северным соседом, отсюда совместные действия с Англией и Францией по охране австрийской независимости были упущены из виду. Поэтому Муссолини лично провозгласил постоянство Оси Рим-Берлин из-за боязни подвергнуть опасности единственного в своем роде союзника.

Вождь фашизма отказался от своего противодействия объединению Германского Рейха и Австрии, только когда достигли силы разногласия с западными державами относительно их намерения направить его политику в одиночку против Германского Рейха, а Шушниг больше не мог добиваться пограничного размежевания против воли большинства населения страны. В дальнейшем политические успехи Германии оказали большое влияние на готовность Муссолини к союзу с Берлином. Адольф Гитлер добился этого результата с помощью своей экономической и внешней политики, через поощрение многочисленных демонстраций согласия с фашизмом и с помощью дружеских заявлений в адрес Муссолини о целеустремленной поддержке его действий, и этим достиг задолго до этого поставленной цели сотрудничества с Италией.

Начало Второй мировой войны

Во внезапное начало Второй мировой войны в сентябре 1939г. Италия внесла существенный вклад своим поведением. В связи с намерением Великобритании после начала немецкой военной кампании против Польши объявить войну Германии Адольф Гитлер через Фрица Хессе, главного редактора Немецкого бюро новостей в Лондоне 02. 09.1939г. велел передать советнику британского премьер-министра Чемберлена сэру Горацио Вильсону свое послание. Гитлер выразил готовность отвести войска из Польши и после согласования возместить причиненный ущерб в случае, если британское правительство готово посредничать в немецко-польском конфликте.

Вильсон, адресат этого сообщения подчеркнул, однако, в беседе с Хессе решимость своей страны объявить войну Германии, мотивируя это так: «Я хочу сказать вам всю правду: я уже не имею возможности передать ваше предложение кабинету, так как оно не имеет шансов быть принятым. Со вступлением войск некоторые обстоятельства сделали невозможным мне и другим англичанам согласиться с предложением Гитлера. Мы 48 часами раньше обратились к французскому кабинету и через нашего посла в Париже сэра Эрика Фиппса призвали кабинет Даладье в соответствии с нашим Союзным договором выступить вместе с нами против Германии, если согласно англо-польскому договору о гарантиях возникнут предусмотренные им обстоятельства. Глава французского генерального штаба Гамелен, однако, был не в состоянии объяснить, какую ответственность он должен взять на себя при объявлении войны Германии, пока Франция стоит перед опасностью войны на два фронта. Только в случае сохранения Италией нейтралитета, Франция увидела бы возможность выступить военной силой на стороне Англии.

Вы видите, продолжал он, что мы отправили нашего посла сэра Перси Лоррейна к Чиано и Муссолини. Чиано заявил ему, что Италия ввиду того факта, что с ней не консультировались пред объявлением войны Гитлеру /sic ! /, не видит основания считать это обстоятельство частным случаем Союзного договора. Поэтому Италия останется нейтральной в грядущем конфликте и не примет участия в войне против Польши. Муссолини эту информацию Чиано определенно подтвердил.

С этим сообщением от сэра Перси Лоррейна мы еще раз послали сэра Эрика Фиппса к Эдуарду Даладье и заявили ему в ультимативной форме, что теперь, когда опасность войны на два фронта для Франции должна быть устранена, мы ожидаем от нее в пределах 24 часов вступления в войну на нашей стороне. Даладье ответил, что хотя он и не может связать себя этой датой, но теперь в сложившемся положении он может определенно заявить, что Франция в кратчайший срок последует за англичанами с объявлением войны.

Во всех кризисах последних лет, которые вновь должны были коснуться Франции, она отказывалась воевать на стороне Англии. Даже если бы не колебался Чемберлен, Гитлер должен был объявить войну; английский кабинет, напротив, придерживался мнения, что без готовности французских товарищей по Союзу сражаться на нашей стороне не было бы надобности начинать войну против Германии. Сегодня дело обстоит по-другому» (63) .

Муссолини уже вскоре после оформления немецко-итальянского содружества и Союзного пакта от 22.05.1939г. передал Гитлеру, что Италия ввиду отставания в вооруженности была бы готова принять участие в военном выступлении не раньше 1943г. В сентябре 1939г. в качестве условия для военного выступления Италии он потребовал дополнительно к существующим на данный момент поставкам огромное количество сырья, для перевозки которого потребовалось бы 17 тысяч железнодорожных вагонов. Чиано в качестве подходящего объяснения насчет передачи в Берлин желательного перечня, «от которого бык упал бы замертво, если бы он смог его прочитать», отметил в своем дневнике, что это помогло бы Италии избежать дополнительных союзных обязательств. Как и следовало ожидать, Германия не могла выполнить эти требования и, таким образом, Муссолини получил предлог, по которому он не должен был вступать в войну.

Гитлер не сделал никакого упрека Муссолини в благодарность за то, что тот в сентябре 1939г. сохранял нейтралитет, хотя он резюмировал 20.05.1943г.: «Если бы Италия в то время /1939г./ заявила о своей солидарности с Германией, для чего она имела обязательства по Договору, тогда война не могла бы вспыхнуть, тогда англичане не начали бы ее и французы не начали бы» (64) .

Италия как воюющее государство

Муссолини изменил первоначальную сдержанную позицию в отношении вступления Италии в войну после немецких побед над Польшей, Данией, Норвегией, Голландией, Бельгией, а также в предвидении капитуляции британского экспедиционного корпуса под Дюнкерком. 10.06.1940г. он решился объявить войну Великобритании и Франции. Встретившись теперь с другой ситуацией, чем в сентябре 1939г., Муссолини решил, что он вполне готов участвовать в войне, хотя затребованные от Германии поставки отнюдь не прибывали. Он публично заявил: «Мы беремся за оружие, чтобы решить проблему наших морских границ. Мы хотим разорвать оковы, которыми нас хотят удушить в нашем море, так как 45-миллионный народ по-настоящему не свободен, если у него нет свободного доступа в мировой океан» (65) .

Военный удар по Франции застопорился в пограничной области. В сравнении с этим войска Муссолини в Северной Африке смогли достичь территориального выигрыша, когда после 14.09.1940г. они сначала, отступив без борьбы перед натиском английских войск в Египте, затем перешли в наступление.

В апреле 1939г. подразделения Муссолини захватили Албанию, с этого времени страна находилась под оккупацией, а король Виктор Эммануил III получил титул «короля Албании». В октябре 1940г. Муссолини решил из Албании напасть на Грецию, чтобы расширить свое влияние в Адриатике. Этот шаг был обоснован поддержкой британским флотом и военно-воздушными соединениями формально нейтральной Греции. Гитлер заранее не был извещен о плане Дуче, и поэтому не мог помешать его реализации, хотя он сомневался в военном успехе итальянского предприятия. Через три недели после начала операции греческие войска отбросили итальянцев в Албанию, в то время как одновременные британские бомбардировки итальянского военного флота нанесли ему тяжелые потери.

В Северной Африке также последовало поражение. 09.12.1940г., через два дня после начавшегося контрнаступления из Египта англичане вывели из строя пять дивизий Муссолини. После дальнейших поражений в Албании и Северной Африке он был вынужден просить Берлин о военной помощи, которая была предоставлена. Десятый авиационный корпус немецких люфтваффе перебросили из Сицилии. Хотя это принесло ощутимую разгрузку итальянским вооруженным силам, они в период с 09.12.1940г. по 07.02.1941г. всё же потеряли в Северной Африке 9 дивизий с 470 танками и 1300 орудиями, тогда как англичане понесли значительно меньшие потери, взяв также в плен 130 тыс. итальянцев. Только когда немецкие танковые соединения под командованием генерала Эрвина Роммеля в феврале 1941г. вступили в борьбу в Африке, британское продвижение могло быть остановлено. В апреле 1941г. немецкие войска одолели греческие и британские подразделения, предотвратив тем самым дальнейшие поражения итальянских войск.

После начала наступления немецких войск против Советского Союза 22.06.1941г. Муссолини принял личное решение послать итальянские дивизии численностью около 200 тыс. человек в СССР для борьбы с Красной Армией.

27.09.1940 г. между Германией, Италией и Японией в Берлине был заключен трехсторонний Пакт о военных и экономических соглашениях. С немецкой точки зрения этот союз с его военным потенциалом был создан, чтобы удержать всегда враждебно настроенного американского президента Франклина Делано Рузвельта от вступления во Вторую мировую войну. Но этот план не имел задуманного успеха; напротив, Рузвельт продолжал «необъявленную войну» в Атлантике против держав Оси и поддержал Великобританию поставками оружия и важных военных материалов, хотя это было совершенно несовместимо с ее обязанностями формально нейтральной державы. Поэтому Германский Рейх и Италия 11.12.1941г. объявили войну США. В следующие месяцы итальянские подводные лодки успешно участвовали в борьбе с американскими судами в Атлантике. [Прим. ред. ВС: Итальянские подводные лодки изначально не были приспособлены к использованию в Атлантике. Одна из причин: очень высокая рубка. Только после перестройки на немецких верфях итальянские подводные лодки могли участвовать в операциях в Атлантике с переменным успехом. Читайте: Карл Дёниц. Десять лет и двадцать дней. ]

В шедших с переменным успехом боях немецким и итальянским войскам удалось отбросить англичан к ливийско-египетской границе, где фронт стабилизировался в июле 1942г. Ввиду русской кампании убывающий в численности немецкий Африканский корпус уже не мог оказать итальянцам должной поддержки, а военному снабжению Италии в растущей степени препятствовал британский флот и бомбардировщики. Сверх этого, англичане в целом усилили свои войска, которыми они 23.10.1942г. начали наступление из Египта, и немецко-итальянские дивизии медленно оттеснялись на запад. К тому же 08.11.1942г. американские и британские подразделения высадились на побережье Марокко и Алжира, столкнувшись лишь с незначительным сопротивлением размещенных там французских войск, и немедленно выдвинулись на восток. Немецкие войска были спешно передислоцированы из Сицилии в Тунис и сконцентрировались здесь, обороняя западный фронт, где союзники понесли тяжелые потери. Однако когда продвигавшиеся из Египта и продолжавшие атаковать британские части достигли Туниса, блокированные на своем плацдарме пополнением с моря немецкие и итальянские соединения, изнемогли от вражеского перевеса и капитулировали 12.05.1943г. Около 250 тыс. человек, из них половина немецких солдат были взяты в плен.

Экономические и внешнеполитические успехи Германии побудили Муссолини к сближению с Рейхом.
От помощи союзника по Оси он ожидал территориального приращения Италии.

Война в Италии в 1943-45 годах

Англо-американцы планировали в 1944г. высадить из Великобритании многочисленные соединения в Северную Францию, надеясь на обещание Сталина открыть второй фронт. Однако уже после окончания борьбы в Африке немецкие войска оказались скованными на параллельном театре военных действий в Италии и потому уже не могли использоваться в Советском Союзе. Кроме того, аэродромы на Апеннинском полуострове годились для бомбардировочных атак против целей на юге Старого Рейха и против Австрии /эти обстоятельства скорректировали планы союзных войск – И.Б./.

Теперь союзники готовили нападение из Туниса на европейский континент. После продолжавшихся 52 дня воздушных атак на немецкие позиции в Сицилии и Южной Италии 10.07.1943г. 280 военных судов, 320 торговых судов, 900 больших и 1225 малых десантных транспортных средств в составе семи дивизий высадились на Южном берегу Сицилии, между Сиракузами и заливом Джела /Gela/ на материке. Операцию поддерживали 3680 истребителей и бомбардировщиков. Впереди двигалось соединение из 400 транспортных самолетов с парашютистами и воздушно-десантными войсками на 170-ти грузовых самолетах. Под шквалом огня вражеской корабельной артиллерии и бомбардировочных атак четыре расставленные на берегу Сицилии, с трудом оборонявшиеся итальянские дивизии, вынуждены были сдать свои позиции и отошли обратно вглубь острова. [Прим. ред. ВС: Итальянская дивизия «Наполи», расположенная в южно-восточной части острова, бесследно исчезла с фронта. А комендант крепости «Августа» сдал ее без единого боя!

Вариант союза Германия-СССР проив всего мира - вполне реальная историческая ретроспектива. И об этом пишут не только историки да фантасты от истории. Есть и фактура. Как раз сегодня годовщина одного из таких важнейших событий в прошлом.
Dr.Watson , 17 фев 2014 .
Только в хронике нарыл об этом событии за 1940 год.
13 Ноября 1940 года . Глава советской делегации Вячеслав МОЛОТОВ встречается в Берлине с Адольфом ГИТЛЕРОМ.
14 Ноября 1940 года . Заканчиваются неудачей советско-германские переговоры о присоединении СССР к альянсу фашистских государств, которые проводил В.М. МОЛОТОВ.
25 Ноября 1940 года . (В Берлин направлен) Меморандум СССР об условиях присоединения к Тройственному пакту .
Кто-нибудь может поподробнее раскрыть тему - почему в Тройственный пакт, на каких условиях хотели вступить, почему провалились переговоры.
И наконец - если бы СССР присоединился к Тройственному пакту, удалось бы избежать войны между СССР и Германией?
то есть не было бы следующего шага:
18 Декабря 1940 года . ГИТЛЕРОМ подписывается основная директива № 21 <План Барбаросса>, который предусматривает проведение против СССР быстротечной военной операции. Ее цель - создание заградительного барьера против азиатской России на линии Астрахань - Волга - Архангельск.

Вот немножко инфы оттуда же:

12 Ноября 1940 года . В Берлин по приглашению гитлеровского министра иностранных дел Иоахима фон РИББЕНТРОПА прибывает для переговоров советский министр иностранных дел Вячеслав Михайлович МОЛОТОВ (визит продолжится до 14 ноября). Двухдневные переговоры, в которых будет участвовать ГИТЛЕР , окажутся безрезультатными. CCCР будет настаивать на включении в советскую зону влияния Финляндии, Болгарии, Румынии и давней мечты всех российских правителей - турецких проливов Босфор и Дарданеллы, а в ответ на это готов присоединиться к Тройственному пакту - фашистской оси Рим - Берлин - Токио, но на правах полноправного партнера. Гитлер , уже принявший решение о нападении на СССР, будет сама любезность, и начнет говорить, что разгром Великобритании - вопрос недалекого будущего, и обещать все, в том числе и участие в разделе наследства Британской империи, но со временем, намекая, на то, что Москва и так уже приобрела предостаточно, причем, не воюя. Прощаясь с Молотовым, Гитлер еще раз подчеркнет, что интересы Германии - на Западе, и скажет: "Я считаю Сталина выдающейся исторической личностью. Да и я сам рассчитываю войти в историю. Поэтому естественно, чтобы два таких политических деятеля, как мы, встретились в самом ближайшем будущем ". Тем не менее, Молотов почувствует нарастающую угрозу для СССР, о чем и доложит СТАЛИНУ и членам Политбюро. Окончательное решение присоединиться к Тройственному пакту Сталин примет весной 1941 , и в Берлин последует соответственная депеша. Но ответа на нее уже не последует. В дни, когда Молотов будет находится в Берлине, будут следовать особо массированные бомбардировки столицы Германии королевскими ВВС. Позднее ЧЕРЧИЛЛЬ скажет Сталину : "Мы знали о пребывании господина Молотова в Берлине и решили таким образом напомнить о том, что мы еще живы ".

Завершивший Первую Мировую войну Версальский мирный договор оказался грабительским. Некоторые территории побежденной Германии отошли к Франции, Бельгии, Дании, Польше, Чехословакии. Бывшие германские колонии были поделены между державами-победительницами.

В частности, Италия не извлекла из минувшей войны тех выгод, на которые рассчитывала, хотя и находилась в лагере победителей. И ее правители заговорили о новом переделе мира. В набиравшей силу шовинистической пропаганде появились такие лозунги и понятия, как «нас предали», «над нами надругались», «спасение нации», «укрепление ее достоинства» и т. п.

Итальянские военные искали «крепкую руку», политическую силу, которая была бы в состоянии совершить государственный переворот и установить открытую реакционную диктатуру. Такая сила была найдена в лице возникшего в марте 1919 года фашистского движения, возглавлявшегося Бенито Муссолини.

АЛБАНСКИЙ ФАКТОР

Среди обстоятельств, способствовавших возрождению милитаристских устремлений Рима, стал албанский фактор. До 1918 года Албания входила в состав Турецкой империи, а 31 января 1920-го стала независимой республикой во главе с Сулейманом Дельвина. Министром внутренних дел республики был назначен бывший полковник австрийской армии Ахмет бей Зогу. 12 декабря 1922 года он стал премьером, а через два года потерпел поражение на выборах и был вынужден уйти в отставку. Вскоре ему пришлось бежать в Королевство сербов, хорватов и словенцев. Там он набрал банду головорезов и вторгся в Албанию. Ему удалось занять Тирану. А в январе 1925 года его избрали президентом на семилетний срок. 22 ноября 1927 года именно он подписал итало-албанский договор «Об оборонительном союзе», устанавливающий контроль Италии над албанской армией сроком на 20 лет. Из Италии начали поступать вооружение и инструкторы для модернизации албанской армии. Однако Зогу со временем стал избавляться от итальянской опеки. И тогда Муссолини отправил ему ультиматум с требованием впустить на албанскую территорию итальянские войска. К албанскому порту Дуррес подошла мощная итальянская эскадра. Началась высадка десанта. Сопротивление албанских войск было быстро подавлено. Захватив Албанию, Муссолини получил формальный повод предъявлять территориальные претензии к Югославии и Греции.

БЕРЛИН-РИМ

С середины 1936 года началось сближение милитаристских устремлений Рима и Берлина. Уже 19 октября того года итальянский министр иностранных дел граф Чиано прибыл с дружественным визитом в Германию. В беседе с ним Гитлер заявил о признании суверенитета Итальянского королевства над Эфиопией. Наставляя перед этим Чиано, Гитлер убеждал: «С точки зрения тактики, полем действия для проведения маневра нужно использовать антибольшевизм. Действительно, многие страны, будучи обеспокоенными итало-германской дружбой, из страха перед пангерманизмом или итальянским империализмом, объединились бы против нас в случае, если они увидят в итало-германском союзе барьер против внутренней и внешней угрозы большевизма, будут склонны включиться в нашу систему».

Главарь нацистского рейха доказывал, что интересы Германии и Италии не сталкиваются: мол, Германия должна иметь свободу действий на востоке Европы и в Прибалтике, а любые изменения в соотношении сил в бассейне Средиземного моря должны происходить в интересах Италии. И вот состоялось подписание германо-итальянского соглашения, положившего начало существованию так называемой «оси Берлин — Рим». Между двумя агрессорами были согласованы меры по оказанию помощи мятежному испанскому генералу Франко.

АНТИКОМИНТЕРНОВСКИЙ ПАКТ

К намечавшейся блоковой политике Италии и Германии пристально присматривались правящие круги Японии, поспешившие подписать «антикоминтерновский пакт». Содержание японо-германского соглашения сводилось к трем основным пунктам. В первом обе стороны взаимно обязывались информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и вести против него борьбу в тесном сотрудничестве. Второй пункт обязывал стороны принимать необходимые меры борьбы и «против тех, кто внутри или вне страны, прямо или косвенно действует в пользу Коммунистического Интернационала». В третьем пункте устанавливался срок действия соглашения: пять лет. Особое значение имел второй пункт соглашения. Он давал возможность договаривающимся сторонам под предлогом борьбы против Коминтерна вмешиваться в дела других государств.

Япония согласилась с аннексией Абиссинии, чтобы угодить Италии. В свою очередь Рим и Берлин официально признали правительство Маньчжоу-Го.

После Второй Мировой войны, когда в руки союзников по антигитлеровской коалиции попали архивы дипломатических ведомств Германии и Японии, тайное стало явным. Было обнаружено секретное приложение к «антикоминтерновскому пакту», в котором указывалось: в случае войны Германии или Японии против СССР другая сторона «обязана не предпринимать никаких мероприятий, которые по своему существу способствовали бы облегчению положения СССР». Устанавливалось также, что стороны будут проводить консультации, «чтобы охранять свои обоюдные интересы». Германия и Япония принимали на себя обязательства не заключать с СССР соглашений, которые «не соответствуют духу» пакта от 25 ноября 1936 года.

Присоединение Италии к «антикоминтерновскому пакту» заложило основы для создания оси Берлин — Рим — Токио. В феврале 1939 года к пакту присоединились Маньчжоу-Го, Венгрия, а через два месяца — Испания. Таким образом возник так называемый новый мировой порядок, созданный и защищаемый странами — участницами трехстороннего соглашения.

ПАКТ ТРЕХ ДЕРЖАВ

События лета 1940 года привели к значительным изменениям в расстановке сил на Ближнем Востоке. Державы оси получили удобный территориальный плацдарм в Сирии и Ливане. Он был немедленно использован для расширения подрывной деятельности в прилегающих к нему странах. Вступление в мировую войну Италии приблизило фронт военных действий к Египту и Суэцкому каналу. Державы оси приступили к разработке планов вторжения в Иран, Афганистан, Индию.

Следует отметить, что «Пакт трех держав» (Тройственный пакт) был подписан Германией, Италией и Японией в совершенно иной обстановке, нежели «антикоминтерновский пакт». Он оформился к 27 сентября 1940 года в условиях начавшейся войны в Европе и был настоящим военно-политическим союзом трех стран.

Государства, подписавшие договор, заявили, что их целью является «сохранение длительного мира» путем «предоставления каждому государству возможности занять свое место в мире» и «создания и поддержания нового порядка» в Европе и Великой Восточной Азии. Статьи 1 и 2 конкретизировали географические сферы действия пакта: в Европе «руководящее положение» в создании «нового порядка» признавалось за Германией и Италией, в Великой Восточной Азии — за Японией. На деле эти лозунги оказались словоблудием, а блок Берлин — Рим — Токио остался в памяти человечества напоминанием о его фашистской сущности.

Возможно вам будет интересно:

• 
  

Война в Испании.

Гражданская война в Испании происходила между левосоциалистическим республиканским правительством страны, поддерживаемым коммунистами, и поднявшими вооруженный мятеж нраво- монархическими силами, на сторону которых встала большая часть испанской армии во главе с генералом Франсиско Франко.

Мятежников поддерживали Германия и Италия, а республиканцев Советский Союз. Мятеж начался 17 июня 1936 г. в Испанском Марокко. Война приняла затяжной характер. Великобритания и Франция проводили в отношении конфликта в Испании политику "невмешательства" (с августа 1936 г.). 23 октября 1936 г. СССР фактически вышел из Международного комитета по невмешательству и начал массированные поставки оружия и боевой техники Мадриду. В ноябре 1936 г. в Испанию начали прибывать итальянские воинские контингенты (фактически это были регулярные войска под вывеской "добровольцев"). Интербригадовцы и советские инструкторы не смогли переломить ход борьбы, и к концу 1937 г. франкисты имели явное преобладание над своими противниками. К 1 апреля 1939 г. франкисты контролировали всю территорию Испании.

Поражение левых сил в Испании и, соответственно, победа гам фалан- гистского (по сути, фашистского) режима Ф. Франко нанесли тяжелый удар по левым силам в Европе - от анархистов до советских коммунистов. События в Испании продемонстрировали, что крайне правые, фашистские силы (испанские фалангисты, итальянские фашисты, германские нацисты) легко находят общий язык, в то время как бесконечные разногласия и даже вооруженные конфликты между сталинистами, троцкистами, социалистами и анархистами стали одной из главных причин поражения республики. И вообще, на фоне той бесконечной анархии, которая стала отличительным признаком испанской республики после победы па выборах Народного фронта в 1935 г., обещанные Ф. Франко "порядок" и "стабильность" казались многим в Европе и в мире лучшей альтернативой.

Поражение в Испании было серьезным внешнеполитическим успехом Италии и Германии. После подписания итало-германских "берлинских протоколов" (октябрь 1936 г.) наметился военный союз между двумя гота-

литарными режимами, так называемая ось "Берлин - Рим". Приход к власти в Испании профашистского режима означал резкое изменение в соотношении сил в западном Средиземноморье в пользу Италии. Франция теперь имела на юге недружественное государство, что также было на руку Берлину.

Формирование оси "Берлин - Рим - Токио". Антикоминтерновский пакт, "Стальной пакт".

25 ноября 1936 г. Германия и Япония заключили Антикоминтерновский пакт. Договор предусматривай обмен информацией о деятельности Коминтерна. Согласно секретному приложению к договору, в случае войны одной из стран-подписантов с СССР другая не должна была принимать мер, способных облегчить положение Советского Союза, и не заключать с ним соглашений, противоречащих духу Антикоминтерновского пакта. Это соглашение, разумеется, не было военным союзом, но оно означало сближение Германии и Японии на идеологической основе, т.е. косвенно оно было направлено и против западных демократий. В ноябре 1937 г. к Антикоминтерновскому пакту присоединилась Италия.

А вот "Стальной пакт", заключенный 22 мая 1939 г. между Италией и Германией, был настоящим военным союзом. В преамбуле договора говорилось о решимости двух держав "выступить объединенными силами за обеспечение их жизненного пространства". Третья статья прямо говорила о том, что если одна из договаривающихся сторон "будет втянута в военный конфликт с одной или многими державами, то другая договорная сторона выступит сейчас же на помощь в качестве союзника".

Добиться присоединения Японии к формальному военному союзу с Германией Берлину не удалось, несмотря на все усилия нацистской дипломатии: в Токио отдавали себе отчет в том, что в случае войны с морскими державами (Англией и Америкой) Германия вряд ли сумеет прийти па помощь Японии. Поэтому в Токио медлили, под разными предлогами (вроде советско-германского пакта о ненападении) оттягивая принятие на себя формальных обязательств.

Таким образом, несмотря на всю идеологическую близость и взаимные симпатии тоталитарных режимов, в их внешней политике в конце 1930-х гг. верх брали геополитические, а не идеологические соображения.